Моя жизнь - это мы

- Хорошо, прости. Думаю, ты помнишь Татьяну, и то, что я говорил… ну, что у нас с ней было в последний раз.

- Помню, - почти выдохнула она, потому как говорить уже было сложно, как, впрочем, и ему.

- Так вот, она тогда… забеременела.

Ее снова встряхнуло, но в этот раз уже сильнее. И это под взглядом его ожидающих и встревоженных глаз.

Оттолкнув от себя руки Фирса, Лена соскочила с его колен. Он тут же подорвался на ноги, словно собираясь ее ловить. Но она и не спешила убегать. Вместо этого вцепилась в край столешницы и старалась дышать. И за что ей все это? Это какое-то бесконечное дежа-вю! Бесконечное ощущение предательства и боли!

- Лен, никто не хотел, чтобы так вышло.

Он попытался дотронуться до нее, но она не позволила. Только и у Алексея сейчас нервы были на пределе. Он отдернул руку и повысил голос:

- Так и знал, что все будет именно так. Да, любовь моя, я наделал много глупостей, последствия которых до сих пор меня преследуют. И мне невыносимо жаль, что я так тебя огорчаю. Скажу честно - я не знаю, что мне делать в этой ситуации. Но очень хочу поступить правильно. И наивно надеюсь, что ты не станешь отворачиваться от меня именно тогда, когда нужна сильнее всего.

Лена резко выдохнула. У нее возникло такое чувство, словно Алексей сейчас дал ей пощечину, словесную и отрезвляющую. Стало даже совестно. Ведь когда ей нужна была поддержка, он оказался рядом. Когда ей было плохо, он приходил и выполнял все ее капризы. Когда она о чем-то просила, он делал все, включая и нелепые требования из того глупого списка. А она… Да что же она за дура такая? Но только Лена об этом подумала, как на кухню вошла Ева, бледная и испуганная, держалась за свой круглый живот:

- Ребята, простите, что отвлекаю вас от разборок, но я, кажется, рожаю.

Всеобщая растерянность длилась не больше минуты.

- Где Алан? – быстро спросил Леша.

- Он только выехал из «Марса».

Лену даже не нужно было о чем-то просить.

- Дайте мне пять минут, чтобы одеться, и поедем, - сказала она и поторопилась в свою комнату.

Разговор с Алексеем пришлось отложить. Но это, скорее всего, и к лучшему.

Ночью дороги были свободны, поэтому до больницы доехали быстро. Все время в пути Леша сидел на заднем сиденье вместе с Евой, держал ее за руку и развлекал разговорами, как настоящий друг. Девушка чувствовала себя терпимо, только очень переживала, что роды начались на неделю раньше поставленного срока. Чтобы вести машину, Лене пришлось отключиться от своих эмоций, и у нее это даже получилось настолько, чтобы суметь по дороге обо всем рационально подумать.

В данный момент, в чем она может винить Алексея? Да, виноват, что совершил ошибку. Но этот этап они прошли. Следующий – уже последствия. И он переживает, это видно невооруженным глазом, даже сквозь его улыбку, даже через зеркало заднего вида, в которое она смотрела на его лицо. Гриша таким не был. Старший Фирсов всегда умело прятал свои эмоции, качественно усыплял бдительность, так что она не могла и не хотела искать какие-то подвохи. Фирсов же младший… он весь оголен, всегда искренен и открыт. И принадлежит ей одной – это было написано на его груди разноцветными чернилами. Разве здесь могут быть какие-то сомнения? Не мог человек так притворяться. Не мог настолько пытаться усложнить себе жизнь. Не мог! И сейчас Леша нуждался в ее понимании и поддержке. Ни первое, ни второе не было ей чуждо. Но оказалось очень сложно принять именно эту ситуацию. Непросто осознавать, что у твоего мужчины будет сын или дочь от другой женщины. И как бы ей ни было это неприятно, она не вправе просить его отказаться от этого ребенка ради них. Пусть и нежданный, но это – его ребенок.  

Для чувств и нервов Лены это событие было серьезным испытанием. Настолько серьезным, что ее выворачивало наизнанку. Сможет ли она все это вытерпеть? Все его походы к этой Татьяне, забота о ней, неизбежное присутствие кого-то еще в их жизни. Однажды Лена на такое уже решилась и пожалела об этом. Вот и сейчас ее упорно не отпускало состояние дежа-вю. Правда, была небольшая разница: Алексей и Григорий - совершенно разные люди, пусть и носят одну и ту же фамилию. Теперь она это знала.

Так что же в ней окажется сильнее – страхи и сомнения или чувства к Леше? Но одна мысль об очередном и окончательном расставании теперь уже рождала в ней еще большие страхи, слезы и приступ истерики. Она не хочет его терять! Лена так привязалась к Фирсу, что не представляла себе и дня без этого мужчины. Что она будет без него делать?

«Прибить его мало за все ошибки!» - подумала она в сердцах. И тут же решила, что в этих отношениях будет идти до последнего, потому что они этого стоили, потому что этого стоил сам Леша, потому что это вообще будут последние отношения в ее жизни. Либо с Фирсом, либо больше ни с кем, потому что других мужчин в своей жизни она больше не хочет. Потому что таких, как он, больше нет. И чтобы она отдала его какой-то Тане? Да никогда! Все так же просто, как просто звучит одно емкое слово – любовь. А любовь это не только хороший секс и женские капризы, это желание отдавать больше, чем получаешь.