Страница 37 из 70
— И что это еще нахрен за вопрос? Ты думаешь, я собираюсь трахаться направо и налево?
От гнева он повышает голос, и я немного вздрагиваю от страха.
— Что ж, я знаю, что этот брак всего лишь…
— Да, это брак. Мы женаты, Шеридан. Женатые люди не ходят по сторонам.
Слезы наворачиваются на глаза, но я приказываю себе не плакать. Только я не слушаю саму себя. Проклятье!
— Ты знаешь, что я имею в виду. Наш брак… — мне приходится замолчать, чтобы вытереть слезы с лица и шмыгнуть носом, — необычный. Я не жду, что ты…
— Что ж, а я ожидаю твоей верности мне! — Большие руки обнимают меня за плечи. — Я бы не ввязался в это, не продумав все детали. Я осознавал, на что иду, и верность — часть этого плана. Надеюсь, как и для тебя.
Я закусываю губу, прежде чем ответить.
— Я никогда не смогу предать. Я сказала это, потому что решила, возможно, ты не захочешь быть все это время со мной одной. Когда зашел весь этот разговор о презервативах, мне захотелось знать, собираешься ли ты спать с другими женщинами. В этом случае я бы попросила тебя пользоваться презервативами вместе со мной.
— Черт. Шеридан, ты и я собираемся обеспечить мою дочь любящей семьей. Это не подразумевает мои побеги из дома и связи на стороне. Я хочу, чтобы ты поняла, я не такой ужасный человек. Я хочу, чтобы она увидела любовь в наших отношениях, что включает в себя спать в одной кровати. Кроме того, я бы никогда не смог так поступить.
— Мы будем спать в одной кровати? — Это глупый вопрос, конечно же, да.
— Да. А что ты думала? Ты не можешь спать в ее комнате или в комнате для гостей. Дети общаются, она может проболтаться в школе.
— Я не знаю, почему сказала это. Чертов мой язык.
— Я хочу, чтобы ты разделила со мной постель. Теперь ты — моя жена, и пока я не увижу, что именно так ты наш брак и представляешь, буду стараться делать для этого все возможное.
Мы можем еще долго обсуждать эту тему, но в итоге он все равно окажется прав. Поэтому я протягиваю руку в качестве жеста перемирия.
— Что это? — спрашивает Бек.
— Ты прав, я согласна с тобой. Давай пожмем руки в знак перемирия.
Его теплая ладонь сжимает мою маленькую, и Бек дергает меня к своей твердой груди.
— Я бы вернулся к тому, с чего мы начали, и посмотрел бы, на какие еще уловки способна эта маленькая грязная головка.
Когда я открыла рот, чтобы запротестовать, он обрушивается на меня с неистовым поцелуем. В моих легких не остается и грамма кислорода, поскольку Бек буквально поглощает всю меня.
Прижимаясь к моему рту, он бормочет:
— Довольно интересно спорить с тобой, когда мы голые. Мне нравятся твои груди с возбужденными сосками, Печенька. — Он кладет руку на мою задницу и грубо сжимает ее.
— Теперь перейдем к сексу. На кровать.
Когда я начинаю ложиться на спину, он произносит:
— Нет, я хочу тебя на своем лице.
— Что? — переспрашиваю я, но он не дает мне ответа.
От его строгого взгляда я начинаю заикаться:
— Чт-что ты имеешь в виду? — Что-то новенькое для меня. Секс — это стандартная вещь. Я думаю о нем все больше и больше, хотя была с Беком всего один раз.
Он поднимает палец и манит меня к себе. Я переползаю выше, чтобы его голова оказалась между моих ног и завороженно наблюдаю, как он раздвигает пальцами внешние губы и начинает лизать меня. Должно быть, у него волшебный язык, потому что меня как будто пронзает током от его прикосновений.
— Держись за изголовье, Печенька, и раздвинь ноги посильнее.
Я делаю, как он мне велит, посмотрев в его сине-зеленые глаза. А когда его пальцы присоединяются к языку, я начинаю терять контроль. Бек вставляет сначала один палец, затем добавляет второй, и начинает двигать ими, задевая заветную точку. Как он так быстро нашел ее? Я убила годы на то, чтобы найти эту штуку. Боже, а то, что он делает потом, заставляет меня вскочить над кроватью. Он вытаскивает один палец и начинает тереть маленькую дырочку, до которой ни один мужчина не осмеливался прикоснуться. Может, мне стоит сказать ему, что он похож на капитана Кирка в его последнем сражении. Ладно, а может и не стоит. Когда он снова входит в меня двумя пальцами, мои мысли о капитане Кирке улетают прочь, поскольку через две с половиной секунды, я испытываю самый фантастический оргазм в моей жизни.
Бек переворачивает меня на спину и спрашивает:
— С презервативом или без? Я планирую быть верным тебе.
— Как и я. Никаких презервативов.
Отбросив фольгированный пакетик в сторону, он закидывает мою ногу к себе на плечо, и очень-очень медленно погружает в меня член.
— Все хорошо?
— Ага, — выдыхаю я.
— Хорошо. Потому что прямо сейчас я собираюсь показать тебе «быстро и жестко», так что приготовься.
Именно это он и делает. Я теряюсь на границе между болью и наслаждением, и стону, когда он начинает вколачиваться в меня. Полагаю, он забыл про наше «медленно и нежно». И я не лгу о том, что вот-вот должен запеть хор ангелов, так хорошо он меня трахает.
— Не отводи глаза, Шеридан, я серьезно. — Он резко переводит взгляд на член, а потом опять на меня.
Посмотрев туда же, куда и он, я вижу его блестящий член, покрытый моей влагой после оргазма. Моя вагина сжимается вокруг него. О боже милостивый, я снова собираюсь кончить.
— Боже, твой член заслуживает золотой медали, — стону я.
Он входит и выходит из меня с таким изяществом, это гораздо больше, чем я могла попросить. Я впиваюсь пальцами в его задницу, позволив своему оргазму захватить меня. Этот момент можно описать одним словом — «Аллилуйя». Я мало что соображаю в этот момент. Бек же не останавливается. Его толчки продолжаются. Черт возьми, мой муж оказался жеребцом.
— Я хочу еще раз. Потрогай себя. Доведи себя еще раз, ради меня, Печенька.
Ему не нужно просить дважды. Я тут же потянулась к своей гиперчувствительной зоне и начинаю массировать ее непрерывными круговыми движениями. А потом не успеваю я опомниться, как его палец вновь входит в меня сзади.
— Приподнимись для меня, — приказывает он.
Я приподнимаю бедра, и его палец полностью погружается в меня.
— Я чувствую свой член внутри тебя, вот здесь.
— Ох, это…
Я больше не могу разговаривать, потому что он снова входит в меня. А потом начинает вколачиваться размеренными, медленными ударами. Его палец, его член, мой палец и черт! Я взрываюсь.
А потом приходит его черед. Его член пульсирует внутри меня. И мне нравится растекающееся внутри меня ощущение тепла.
Бек целует меня, медленно втягивая нижнюю губу в рот и нежно прикусывая ее. Он начинает опускаться вниз к моей груди, а когда нащупывает сосок, то просто срывается. Он продолжает жестко сосать и кусать меня, и я снова завожусь. Как такое вообще возможно? Он переходит к другой груди и стонет. Громко.
— На живот.
Я переворачиваюсь. Когда его тело накрывает мое, он широко разводит мне ноги своими коленями. Я чувствую, как его кончик входит в меня, а потом он врывается одним глубоким толчком. Моя спина выгибается, как арка, чтобы приспособиться к его движениям. А потом появляется еще более странное ощущение, когда он сводит мои ноги вместе — и боже — трение просто волшебное.
Мы находим общий ритм, но давление нарастает слишком быстро, и вскоре я вскрикиваю:
— Я скоро кончу.
Я дышу, словно собака жарким летом.
Как только меня накрывает оргазмом, Бек кажется совершенно диким, яростно вколачиваясь в меня в погоне за собственным удовольствием. Он падает на меня и его тяжелое тело совсем меня не пугает. Наоборот, мне даже нравится эта приятная тяжесть. Он целует меня везде, куда может дотянуться. Его голос отзывается у моего уха, когда он произносит:
— Однажды, я возьму тебя в попку, Печенька. Эта тугая задница слишком соблазнительна.
— Да что не так с вами, мужчинами, и нашей задницей?
— Она узкая. А нам нравится, когда узко, — объясняет он.