Страница 21 из 70
Она прикусывает нижнюю губу, размышляя.
— Возможно, если пойдет снег.
— Там, вероятно, так холодно, что пальцы на ногах могут превратиться в леденцы.
— Аа?
Я смеюсь.
— Ну знаешь, пальчики замерзнут так, что будут как леденцы.
— И какого вкуса они будут? — спрашивает она, смеясь. — И мне бы пришлось надеть специальные носки и ботинки. Как папочка, когда катается на лыжах.
У нее на все есть ответ.
— Что ж, когда ты вырастешь, твой папа обязательно возьмет тебя с собой.
— Но я хочу поехать сейчас. — Она выпячивает нижнюю губу.
— Верно, но твой папа хочет, чтобы ты ходила в школу и стала очень умной.
— Но он говорит, что я уже умная.
Мне нужно будет поговорить с ним об этом.
— Это правда, но есть еще столько всего, что тебе нужно будет выучить. И тогда, когда ты вырастешь, будешь знать все, что знают взрослые.
— Так, значит, я не дурочка? Папочка называет так людей, когда едет за рулем.
— Понятно, и нет, ты не дурочка. — О господи, мне действительно стоит поговорить с ним.
Звенит звонок, и все дети надевают свои куртки, чтобы пойти поиграть на детской площадке. Я забираю свои вещи, быстро навожу порядок на столе и направляюсь на детскую площадку. На улице стоит другая учительница со своим классом и еще несколькими детьми из других классов. Мы стоим и общаемся, когда я замечаю Инглиш, которая стоит возле забора и разговаривает с какой-то женщиной.
Я указываю на забор другой учительнице и спрашиваю:
— Это нормально, что та женщина разговаривает с Инглиш?
Она переводит взгляд и говорит:
— Господи, разумеется, нет. Я никогда раньше не видела ее.
— Что нам делать?
Но до того, как мы успеваем что-то сделать, Инглиш поворачивается в нашу сторону и начинает отчаянно смотреть по сторонам. А когда видит меня, тут же срывается с места и бежит ко мне. Подбегает и обхватывает своими маленькими ручками меня за талию. У нее настоящая истерика — все лицо в слезах, что совершенно не похоже на Инглиш. Момент очень неловкий. Я хочу вернуться в школу и поговорить с Инглиш, но без костылей не могу сдвинуться с места, а Инглиш вцепилась в меня так, что я даже шелохнуться не могу. Поэтому решаю воспользоваться планом «Б» и передаю свои костыли другой учительнице, которая смотрит на меня, нахмурив брови. Кивком указываю на дверь и направляюсь ко входу в школу. Она следует за мной, и все вместе мы держим путь к кабинету директора.
— Что случилось? — спрашивает Сьюзен.
Я сажусь на стул, посадив Инглиш к себе на колени, чтобы избавиться от ботинка. Но Инглиш обнимает меня за шею и отказывается отпускать. Я объясняю Сьюзен, что именно произошло.
Когда я заканчиваю свой рассказ, спрашиваю у Инглиш:
— Милая, пожалуйста, скажи нам, что случилось, чтобы мы могли тебе помочь.
— Вы же не отдадите меня ей, правда? — бормочет она мне в грудь.
— Кому? Женщине, с которой ты разговаривала? — спрашиваю я.
Инглиш так усердно и быстро кивает головой, что локоны волос падают ей на лицо и закрывают глаза. Мне приходится убрать их, чтобы взглянуть на малышку.
— Никто никуда тебя не заберет.
Я чувствую, как ее тело начинает потихоньку расслабляться.
— Она сказала, что заберет меня у папочки и что она моя мама. Я сказала, что моя мама ушла, когда я родилась и что это не может быть она. Она сказала, что вернулась и что я буду жить с ней, потому что так и должно быть. Я не хочу жить с ней. Я хочу жить с папочкой. Я сказала ей об этом, но она сказала, что не имеет значение, чего хочу я. Что я все равно буду жить с ней.
Сьюзен и я обмениваемся взглядами, и я спрашиваю у Инглиш:
— Инглиш, она еще что-нибудь сказала?
— Нет, потому что я убежала. Она напугала меня.
— Ничего не бойся, милая. Она не сможет забрать тебя отсюда, но я все-таки позвоню Банане, чтобы точно убедиться в этом, ладно?
— Позвоните и папе.
— Хорошо, я позвоню ему после Бананы.
Сьюзен смотрит на меня с любопытством, и я понимаю, что мне стоит пояснить.
— Банана — это бабушка.
— О. — Она кивает. — Я тоже кое-что проверю. — Сьюзен выходит из кабинета и возвращается спустя несколько минут. — Инглиш, я хочу, чтобы ты осталась сейчас ненадолго с мисс Сандерс. Ты сможешь это сделать?
Девочка кивает. Мисс Сандерс — ассистентка директора. Инглиш смотрит на меня, ожидая подтверждения.
— Все хорошо, сладкая. Я скоро присоединюсь к тебе.
Она спрыгивает с моих коленей, и Сьюзен отводит ее в соседний офис к мисс Сандерс. Когда она возвращается, сообщает:
— Я уже позвонила Анне Бриджес, но ты должна знать, что та женщина хотела увидеть Инглиш, заявив, что она ее мать. Поскольку у нее не было никаких документов, подтверждающих это, то, естественно, ей отказали в визите.
— О нет. Должно быть, это она. Биологическая мать Инглиш. Видимо, она попыталась добраться до нее таким способом. Нам стоит вызвать полицию?
— Это будет следующее, что мы сделаем, но давай сначала послушаем, что скажет миссис Бриджес.
Когда приезжает Анна, мы решаем, что нужно обо всем сообщить Беку.
— Он ведь тут же прилетит обратно, вы же знаете, — заявляю я.
— Да, прилетит. И будет занят медведем, и уж точно не полярным. Я позвоню и напишу нашему адвокату. Мы никогда бы не подумали, что она попробует связаться с ней подобным образом. Шеридан, ты видела ее?
— Только на расстоянии. Высокая, темные, кучерявые волосы. Но это все.
В наш разговор вклинивается Сьюзен:
— Охрана и камеры наблюдения помогут вам с ее описанием, если вам это понадобится.
— Да, не могли бы мы посмотреть на нее? — спрашивает Анна.
Мы отправляемся за видео к охране, и, разумеется, это она. Моего телосложения, но высокая, темноволосая с сильно вьющимися волосами, как у Инглиш. Она выглядит вполне безвредно, но какая женщина скажет такое ребенку? Очевидно та, которая находится в полном отчаянии.
Чисто из любопытства я выпаливаю:
— Интересно, она была под наркотиками? Нормальный человек так себя не ведет.
— Мы полагаем, что именно поэтому она и заинтересовалась Инглиш. Все из-за денег на наркотики, — говорит Анна.
— Бек рассказывал мне об этом. — Теперь и я начинаю волноваться за Инглиш. От мысли, что Инглиш будет рядом с этой женщиной, мне становится не по себе.
— Мы делаем все возможное, чтобы держать ее в стороне от всего этого. — Анна выглядит точно так же, как я себя чувствую.
У Анны вибрирует телефон.
— Это Бек.
Я пытаюсь подслушать их разговор и понимаю, что Бек беспокоится за безопасность Инглиш. Он собирается вылететь следующим же рейсом, а если будет нужно, и зафрахтует самолет.
— Она в абсолютной безопасности. Давай дождемся звонка Джона. Я напишу тебе, что он скажет. Успокойся, Бек. — Она отключается и смотрит на меня. У нее все написано на лице.
Когда перезванивает адвокат, он советует вызвать полицию. Если бы что-то случилось, это было бы на пленке. Анна отправляет сообщение Беку, и он решает вернуться домой. Он уже отснял больше, чем нужно и этого будет достаточно для сдачи материала. Сейчас он полностью настроен на полет домой.
Я смотрю на часы и понимаю, что мне нужно возвращаться к остальным ученикам. Если что, Анна знает, где меня найти, поэтому я отправляюсь в класс.
Когда все ученики возвращаются в класс, сразу интересуются, что случилось с Инглиш. Я объясняю им, что к ней подошел незнакомец, и читаю нотацию по поводу общения с незнакомыми людьми. Весь день моя голова забита мыслями о маленькой девочке, которая испугалась, что ее кто-то может забрать у отца. Я также переживаю по поводу искаженных представлениях суда по поводу того, что дети всегда должны оставаться с матерью и что они отдадут ей опеку. Если это случится, я буду волноваться, как эта женщина будет вести себя с ней. После сегодняшнего инцидента я полностью на стороне Бека. Что-то с ней не так. Кто так поступает и говорит то, что сказала она? Точно не мать, которая волнуется за своего ребенка.