Страница 8 из 44
— Хорошо.
Спустя несколько бесконечно долгих мгновений он встаёт и отходит от кровати.
— Как скажешь, Лика, — говорит он с грустью. — Как скажешь.
Брат доходит до стены и опирается на неё, как будто ноги его плохо держат.
— Насмешка судьбы. Я обратился к отцу. Я переступил через своё нежелание общаться с ним, заключил сделку. Хотел вытащить тебя из лап подонка. Любой ценой! Мне это, считай, удалось. Но какой ценой?! — смеётся Влад. — Внезапно ты оказываешься моей сестрой по отцу. Беременна от худшего человека на Земле. Сохнешь по недоноску, не стоящему твоего мизинца. Не-е-е-ет… Это не насмешка. Это плевок!
Влад достаёт телефон и несколько раз нажимает на экран. Быстрым движением подносит телефон к уху.
Смотрит мне прямо в глаза.
— Алло, папа?! — говорит с пугающей улыбкой.
— Нет!!! — кричу. — Стой… Не смей говорить ему!
— Лика беременна…
Глава 8
Анжела
— Ребёнок Анварова?
Отец сжимает в кулаке тесты на беременность, резким жестом вышвыривает их в мусорное ведро.
— Ребёнок Анварова? Или нет? — повторяет свой вопрос отец.
— Его. Рустам был моим единственным мужчиной.
— Который, по ходу, не умеет пользоваться гондонами! — резко выплёвывает отец. — Сопляк. Подонок… Я его убью.
— Нет! — кричу, вскочив с кровати. — За что?!
— За то, что присвоил тебя. Пользовал. Наградил беременностью.
Отец переводит дыхание, сообщая мне:
— Я убивал и за меньшее.
Голос Тихонова — ледяной и ужасающе спокойный. Об убийстве он говорит, как о покупке тушки курицы для приготовления ужина.
— Нет… Не надо, — прошу сдавленным голосом. — Просто не бывает стопроцентной защиты. Он…
— Так забавно! — хмыкает Тихонов, опускаясь в кресло. — Ты защищаешь его? Почему?!
Светло-серые глаза Тихонова смотрят на меня с искренним любопытством.
Новость Влада сорвала отца с важной встречи — на нём прекрасно смотрится роскошный костюм, стоящий целое состояние.
Но даже роскошной одежды от дизайнеров с мировым именем недостаточно, чтобы скрыть хищные повадки человека, привыкшего иметь дело с криминалом.
Я очень сильно хотела узнать, каков мой настоящий отец. Но теперь мне немного страшно. Лучше бы отцом был трусоватый Григорий — так было бы понятнее, почему у меня такой мягкий характер.
— Потому что я не радуюсь тому, что проливается кровь. Получилось так, как получилось. Ты и сам прекрасно знаешь, что я не нужна Анварову. Это было временное увлечение. Для него, — заставляю себя говорить эти слова, а они ранят глубоко в сердце.
— Временное развлечение для него, но последствия достались мне.
Тихонов думает лишь о себе. Он трёт указательным пальцем подбородок.
— Всё равно он мне не нравится. Наглый. Дерзкий. Убить хочется… — размышляет вслух.
— Не надо. Я… я тебя совсем не знаю, как отца. Я хотела бы узнать тебя поближе и гордиться тобой, а не бояться.
Выражение глаз Тихонова смягчается. Он подзывает меня к себе жестом. Останавливаюсь напротив, отец наклоняет меня к себе, поцеловав в щеку.
— Хорошо, красавица. Ты так похожа на маму. Ей я бы не отказал. Пусть живёт, — разрешает. — Но если он начнёт рыпаться, я избавлюсь от него без промедлений. Не спрашивая твоего мнения.
— Твой бизнес пересекается с его бизнесом?
— Ни с его бизнесом, ни с бизнесом его братьев я не пересекаюсь, — чётко отвечает Тихонов. — У нас разные сферы… интересов, — хмыкает он.
— Спасибо, что прислушался ко мне.
— Но от плода придётся избавиться! И это не обсуждается, — жёстко говорит Тихонов.
— Папа, я ещё не рожала. Аборт…
— Я отдам тебя в самую лучшую клинику, Лика. Не переживай. На маленьком сроке вроде дают таблетку и это безопасно.
— Но я…
— Послушай, дочка. Я пошёл тебе на уступки. Теперь — твоя очередь. Будешь упрямиться — прикончу Анварова просто за то, что он засрал тебе мозги. От ребёнка придётся избавиться в любом случае.
Тон отца не подразумевает возражений. У Тихонова начинает трезвонить телефон — громко и очень настойчиво.
— Извини, это очень важно. Мне нужно вернуться
Тихонов легко поднимается, говоря на ходу:
— Я обо всём договорюсь, Анжела.
Я смотрю на него с мольбой. Он увлечён своим телефоном и не замечает меня.
— Па… — коротко зову его.
Он оборачивается с вопросом в глазах.
— Да, Лика. В чём дело?
— Ты так уверен, что всё пройдёт без осложнений?
Отец чертыхается.
— Ты молода и здорова. Да, я уверен.
Но поймав мой скептический взгляд, он сдаётся:
— Ладно. Признаю, что ты наблюдалась не в самой лучшей клинике. Если ты сомневаешься, то сначала пройдёшь полное медицинское обследование в лучшей из клиник. На это уйдёт три-четыре дня. Если не будет выявлено осложнений, то аборт состоится.
Я, как и отец, уверена в себе. Я здорова и ни на что не жалуюсь. Это лишь способ потянуть время как можно дольше. Мне нужно разобраться в себе. Беременность, как и её прерывание — это серьёзный шаг.
— Увидимся вечером за ужином, — прощается отец, добавляя весомо. — Сегодня к нам на семейный ужин заглянет Черкашин. Будь с ним приветливее…
От слов отца кровь стынет в жилах.
— Что, уже подыскал мне жениха? Нет кандидата помоложе? Черкашин мне в отцы годится!
— Лика, мы поговорим об этом позднее. Разумеется, не при Аркадии. Ты ему очень… — подчёркивает. — Очень понравилась.
— Седина в бороду, бес в ребро! — бурчу себе под нос.
— Я всё слышу, — доносится до меня голос отца, уже находящегося за дверью.
Я негодую ещё полминуты молча. Но потом вскакиваю и бегу вниз, за отцом.
Хочу сказать ему, что он ничем не лучше Анварова! Тот присвоил меня себе и распоряжался, как вещью, а отец решает мою судьбу!
Из других соображений, но с тем же эффектом. Он не считается с моим мнением.
Вылетев в коридор из-за угла, притормаживаю, заметив отца, говорящего с Владом.
Позы и отца, и брата сильно напряжены. Они о чём-то спорят.
Я осторожно приближаюсь, стараясь остаться незамеченной. Потом выглядываю из-за угла, прислушиваясь к разговору.
— …сегодня же отправляешься за рубеж, — чеканит по слогам отец.
— Я? Не понял…
— Всё ты прекрасно понял. Я по камерам видел, как ты накинулся на свою сестру.
— Это не то, что ты думаешь! — отвечает с досадой кровный брат.
— Я не кретин, Влад. Не можешь держать яйца в кулаке, я тебя заставляю это делать. Билеты уже куплены.
— Ты в курсе, что у меня есть научная работа?! — возмущается Влад.
— Клал я на все твои научные работы, вместе взятые. Посмотри на меня. Я поднялся в жизни и добился высот без научных работ. Это необходимо. Не хочешь ехать по-хорошему, полетишь частным рейсом. Будучи связанным по рукам и ногам…
— Ты переходишь границы…
— Остынь. Знай, на кого повышаешь голос! — остужает пыл Владислава Тихонов.
— Ты уже всё решил? — зло спрашивает Влад.
— Решил.
— И куда я лечу?
— В Мюнхен. Моему хорошему приятелю требуется толковый помощник.
— Сколько я там пробуду?
— Столько, сколько нужно. Пока я не решу, что дурь выветрилась из твоей головы!
Я слушаю их разговор, понимая сразу несколько важных вещей. В моей спальне установлены камеры видеонаблюдения. Наверняка они есть повсюду! Надеюсь, что в санузле их нет.
Мой отец — настоящий тиран. Он не церемонится при решении проблем.
— Что ты скажешь Анжеле о моём отъезде? — трясясь от злости, спрашивает Влад. — Как объяснишь?
— Я скажу ей правду. Хотя… Мне нет нужды говорить Лике что-то. Она слышит наш разговор.
Я краснею до кончиков ушей. Поняв, что прятаться бессмысленно, выхожу из своего укрытия.
— У тебя есть время до одиннадцати вечера, Влад. Собери вещи. Простись с друзьями. В доме будет дежурить охрана. Это так… На всякий случай, — добавляет Тихонов с тёмной усмешкой, не обещающей ничего хорошего.