Наёмник

  Никто нас не встречал, вообще, создавалось впечатление, что город вымер. Когда отряд пересёк границу города, стали видны редкие жители. В отличие от уже виденных нами аборигенов, эти были совсем другого расового типа. Почти все светловолосые и голубоглазые, высокого роста, мужчины носят бороды. Одевались они в просторные белые рубахи с вышивкой, причём у женщин они были короткими и не прикрывали даже коленей, что, по меркам этого мира, было ужасным нарушением правил приличия. На нас они смотрели с удивлением и плохо скрываемым страхом. Ещё бы, почти две сотни людей, с оружием и очень агрессивные на вид. Неизвестно, что у нас на уме. Радовало, что хоть агрессии никто не проявлял, да и оружия у них не наблюдалось.

  Можно было попытаться поговорить, сказать, что пришли мы с миром, что просто не нужно нас задерживать, и тогда никто не пострадает. Только вот языковой барьер был непреодолимой преградой, а наш толмач абсолютно невменяем.

  Через некоторое время, когда мы прошли уже пару миль в сторону условного центра, вокруг нас стала собираться толпа. Это плохо. Как знать, возможно, в итоге толпу эту натравят на нас. К счастью, людей пока было немного, сотни две, не больше. Складывалось впечатление, что город заселён максимум на четверть своих возможностей.

  Поперёк дороги проходил большой канал, через который был перекинут мост, основательное каменное сооружение, построенное давно, но всё ещё крепкое. На этом мосту стояли первые встреченные нами представители власти. Двое мужчин в такой же одежде, как и остальные, но в странных головных уборах, напоминающих гусарский кивер. Крепкие, чисто выбритые. В руках они держали секиры на длинных древках. Что-то мне подсказывало, что это оружие было сделано не здесь и не этими людьми. Секира имела форму сильно выгнутого полумесяца, кована из отличной стали, хоть и с признаками ржавчины, а поверх стали позолотой были выложены витиеватые узоры. Такое оружие вполне могло быть взято из сокровищницы древних людей и приспособлено к делу. Видимо, это и была местная полиция.

  Увидев нас, оба замерли, лихорадочно соображая, что теперь делать. По-хорошему, служебный долг велел им остановить чужаков и, как минимум, допросить их о цели визита. Вот только силы несоизмеримы. Чужаки с ними и разговаривать не станут (тем более, что не знают языка), тюкнут два раза алебардой и спокойно пойдут дальше. А отреагировать как-то нужно.

  Один из них, набравшись смелости и напустив на себя важный вид, встал на пути нашего отряда и что-то проговорил. Мы, разумеется, ничего не поняли, а идущий рядом со мной капитан Ромеро просто и без затей потянул из ножен меч. Сейчас прольётся кровь.

  Аркон, что шёл позади, поднял голову и что-то проговорил на непонятном языке. Я ожидал той же реакции, что и у встреченных недавно охотников, но эти просто замерли в растерянности, широко распахнув глаза. Аркон повторил фразу. Стало ясно, что останавливать нас они не собираются, но при этом они по-прежнему стояли у нас на пути.

  Решив не допускать кровопролития, я сделал шаг вперёд, взял "полицейского" за подмышки, а потом просто и без затей отставил в сторону. Как мебель. Он и вёл себя, словно неживой, секира так и осталась лежать у него на плече. Оставив обоих стоять в недоумении, отряд спокойно отправился дальше, поглядывая по сторонам.

  - Что ты им сказал? - спросил я у Аркона.

  Тот шёл, опустив голову и, кажется, даже закрыл глаза.

  - Сказал, что мы идём в храм, что не нужно нас останавливать, что старый бог вернулся, - говорил он с трудом, словно кто-то сдавливал его горло удавкой. - Они поняли. И испугались.

  - Храм здесь? В городе? - осторожно спросил Иерофант.

  - Да, - он кивнул и больше ничего не говорил.

  Ближе к центру города улица стала шире, дома выше, но людей, наоборот, стало меньше. Я думал, что их здесь не больше четверти, а на самом деле едва десятая часть населения. Город определённо переживал не самые лучшие времена.

  Но и те, что были здесь, нас в покое не оставляли. Толпа, идущая за нами, насчитывала уже несколько сотен, к ним продолжали примыкать новые. Каждый бросал своё дело и следовал за всеми, многие даже забыли отложить свой рабочий инструмент, а может, намеренно взяли его с собой, чтобы при необходимости использовать, как оружие. В толпе было много женщин, которые, судя по их активности, пользовались теми же правами, что и мужчины. Только детей не было видно, несколько подростков лет двенадцати не в счёт. Они, по здешним меркам, взрослые. Это хорошо, никто не исключает большую драку, а рубить затесавшихся в толпу детей у меня не было никакого желания.

  В толпе громко что-то обсуждали, тон мне не нравился, так не обсуждают радость от возвращения древнего бога. Больше похоже на возмущение незваными гостями, которых пока не получается выгнать. Не хватает им только организатора. Несколько таких же стражников с секирами просто смешались с толпой и никак себя не проявляют. Пока. Нет в служебных инструкциях нужного алгоритма действий.

  Улица, по которой мы шли, начала постепенно подниматься. Через каждые сто-сто пятьдесят метров появились небольшие лесенки в десяток ступеней. Окружающие дома становились всё роскошнее, несмотря на сильные следы упадки и разрушения, заметно было, что каждый дом представляет собой настоящее произведение архитектурного искусства. Вряд ли эти дома когда-то были жилыми. Это, скорее, дворцы. Или библиотеки, театры. В небольших двориках стали всё чаще встречаться фонтаны, пусть и неработающие, но красивые. Они имели вид гранитных статуй мифических животных, в том числе таких, каких ни в одной сказке не описывали. Хотя, как знать, возможно, в древности такое существовало, а неизвестный скульптор ваял с натуры.

  Ещё через час мы подошли к огромной лестнице. Ширина её составляла больше десяти метров, а длина была неизвестна. Снизу такое разглядеть было сложно. Лестница имела небольшой угол возвышения, а ступени сосчитать не получалось, слишком много их было. По бокам имелись красивые резные перила из камня, напоминающего мрамор.

  Стоило нам вступить на первые ступени, как толпа возмущённо охнула, видимо, было нарушено какое-то местное табу. Но это хорошо, значит, мы почти у цели. Осталось только подняться.

  Поднимались долго, кроме огромной длины лестницы, неудобство вызывал и тот факт, что ступени были высокими, специально для человека двухметрового роста, а нам по ним шагать было тяжело. Иерофант, меньше других привыкший к дальним походам в доспехах, выдохся, он хватал ртом воздух, а по лбу стекали струйки пота.