Страница 20 из 27
Арина услышала диалог немолодого, но подтянутого мужчины лет пятидесяти, немного полноватого, но не заплывшего жиром. Мужчина имел интеллигентный вид, был невысокого роста, в очках. И если бы этот диалог Арина не услышала собственными ушами, она ни за что бы не поверила, что приятный с виду человек может говорить подобные вещи.
Оппонентом мужчины был худой, высокий молодой парень, не старше двадцати пяти лет. Мужчина, переполняемый гордыней, говорил:
– А вот сейчас-то и пришло мое время! Время, когда молодость и неопытность будут с такими, как ты, играть злую шутку. Я служил в свое время в Армии Советского Союза. Мы учились стрелять из калаша и макарки. Ха-ха! Ты-то точно не служил! Вы все сейчас бегаете от армии, как обоссанные. Ну что ж, собирайтесь, сосунки, в отряд смертников. Я вам покажу, что такое советский мужик! Я вас всех вертеть на х…ю буду!
Видимо, парень обладал холодным рассудком, потому что на все опусы мужчины он лишь ответил вопросом:
– Меня интересует только один вопрос: а зрение и силы у вас сейчас, как во времена службы в армии, или еще лучше?
Не дожидаясь ответа оторопевшего мужчины, юноша покинул того, растворившись в толпе, которая собралась у самого стрельбища и теперь готовилась наблюдать и участвовать в стрельбах.
– Сколько же еще будет срача между людьми, оказавшимися в одной лодке, которая, скорее всего, пойдет ко дну, – вздохнула Арина. – Все это крайне печально. Некоторые начинают терять человеческий облик. А как они себя поведут по отношению к сотоварищам, когда окажутся лицом к лицу с врагом?
– Это вопрос без ответа на данный момент, – сказал Герман. – Очень хочется верить в лучшее, которое ждет нас впереди, и в положительные качества людей.
– Ага, и чтобы слово «положительные» было не от слова «положить», а от слова «хорошо», – вздохнула Арина.
Герман улыбнулся. Глядя на эту женщину, которую он узнал совсем недавно, он испытывал какие-то удивительные, необыкновенные чувства: тепло, симпатию, доверие… Сама того не подозревая, она стала для него ниточкой между жизнью, в которой он все потерял, и будущим, которое, он теперь так думал, тоже может быть счастливым. Герман чувствовал, что они близки по духу, и им есть, о чем поговорить.
Размышления Германа были прерваны Аликом, который подошел к ним с Ариной в сопровождении какой-то девушки.
– Народ, привет! А я их ищу, а я их ищу, – прогоготал Алик. – Знакомьтесь, это Анечка! Теперь это моя девушка!
Арина и Герман недоуменно переглянулись.
Алик был, безусловно, видным мужчиной и не приходилось сомневаться, что он кого-нибудь себе тут найдет, но никто не ожидал, что это случится так быстро.
– Очень рада познакомиться, я Арина!
– И мне приятно, – пропела Анна. – А вы та самая женщина, которая отказала Алику? Интересно, и что у вас в голове?
Девушка рассмеялась. Она стояла вся разрумяненная, а Алик был доволен, как мартовский кот.
Арине стало сразу понятно, что у этих двоих только что был секс. Девушка глупо улыбалась и смотрела на Арину с неподдельным интересом и непониманием того, как она могла отказать Алику.
– Мозги, – ответила Арина.
– Что? – не поняв, переспросила Анна.
– У меня мозги в голове, в отличие от тебя.
– Что?! – снова спросила Анна.
– Девочки, не ссорьтесь! – воскликнул Алик. – Я предупреждаю всех, я от природы полигамен. Одной женщиной не ограничусь!
И он заигрывающее посмотрел на Арину. Потом он о чем-то подумал, ухмыльнулся и спросил Анну:
– Как твоя фамилия?
– Сидорова. Анна Сидорова.
– Ах ты, моя конфетка. Давай, ты постреляешь, и мы незаметно куда-нибудь уползем. Я тебя хочу!
И он смачно поцеловал ее взасос.
– М-да, – поморщилась Арина. – Приличий у тебя, дорогой, никаких.
– Ты скучная и ханжа, – сказал Алик и соорудил губы уточкой.
Герман покачал головой. Он не одобрял поведения Алика. Совсем не одобрял.
В этот момент ко всем подошел Иван:
– Всем привет! О! Это новый член команды?
Алик заржал:
– Не, член – это я! А это моя ды…
– Заткнись, – рявкнула Арина, – не хочешь соблюдать приличия, не соблюдай, но хотя бы к девушке своей прояви уважение.
Арина махнула рукой и направилась вперед, чтобы понаблюдать за тем, как стреляют остальные.
– Ты ску-уч-на-я! – протяжно и по слогам крикнул Алик.
Герман также ушел за Ариной.
– О, хвостик ушел.
Неожиданно Иван также молча развернулся и отправился вслед за Германом и Ариной.
– Какие все скучные, – сказал Алик.
Он склонился к Анне и начал ей нашептывать непристойности – о том, какой у них сегодня будет секс. Анна стояла, хихикала и краснела.
Стрельбы должны были проходить весь день и вечер. Офицеры проработали весь список фамилий и назвали примерное время для каждой двадцатки, которая должна была испытываться. Это дало людям возможность не находиться все время в непосредственной близости от стрельб. Зная примерное время, когда будет проходить испытание, они могли отойти на приличное расстояние, чтобы отдохнуть от громких выстрелов.
Кто-то брал салфетки или туалетную бумагу и делал импровизированные беруши. Офицеры предупредили, чтобы будущие солдаты не стояли постоянно вблизи зоны ведения огня, поскольку в противном случае у испытуемых может заболеть голова.
Арина и Герман, постояв и посмотрев примерно с полчаса, отошли к лесной роще – именно там расположилось большинство ожидающих своей очереди. Можно было полежать, подумать. Даже поспать с берушами при сильном желании можно было.
Но спать они не собирались. Сидели просто, отдыхали. Через какое-то время к ним подошел Иван.
– Ну все, лично я отстрелялся, – сказал он.
– Как так? Ты же должен был быть в следующей двадцатке! – удивилась Арина.
– Ага, так и должно было быть. Но на первом же испытании какая-то девчонка невнимательно слушала инструктора и перед выстрелом поднесла пистолет к глазу. Не знаю, остался у нее глаз или нет, но отдачей ее долбануло так, что даже бровь разбита в кровь. Вот, я даже стихами заговорил! Ну… ее увели в медпункт, а я шел первым в списке следующей двадцатки. Меня вызвали, и я отстрелялся. Все ок. Я ж и в армии был, и охотой увлекался. На уток. Поэтому для меня оружие не проблема.
Некоторое время все молчали. Потом Иван снова заговорил:
– После меня пошла зазноба Алика, – сказал, – посмотрим, как она постреляет. Мне кажется, она еле на ногах стояла. Что там с ней успел Алик сделать?
Иван засмеялся.
Арина смеяться не стала и ответила:
– Знаешь, Вань, мне жалко девочку. Он свои потребности удовлетворил, отшпилил ее, да еще и стоял лапал при всех. Мало того, что можно было бы подождать, пока пройдут все испытания, чтобы просто человека не отвлекать, так к тому же теперь вся эта толпа на нее косится, как на шалаву. Женщины – так вообще возненавидят. Подобного поведения у нас не любят и осуждают, ты прекрасно это знаешь.
– Ну, насчет «косятся»… Ты знаешь, и на тебя косятся…
Закончить он не успел, Арина перебила его:
– А напомни-ка мне, по какой причине на меня косятся? Или тебе напомнить? Потому что до сих пор… до этого испытания у меня все получилось пройти. Удивительно! Баб вокруг мало, но все равно две из них умудрились спровоцировать со мной конфликт. И из-за этого конфликта обе отправились в отряд смертников. Так что не надо меня сравнивать с этой дурочкой. Косятся на меня? Пусть косятся. Лично мне плевать на взгляды. У меня одна цель – попасть в роту и вернуться живой домой, к своим детям. Все! Больше целей у меня нет.
– Ладно, ладно, я понял.
Дослушав их диалог, Герман встал:
– Я пойду спрошу, когда моя и твоя очереди, через сколько двадцаток. Вы будете здесь?
Арина и Иван одновременно кивнули.
Герман направился к офицерам, которые расположились слева от стрельбища. Какое-то время он побродил в толпе, немного посмотрел, кто и как стреляет, а потом подошел к Наталье.