Страница 25 из 35
Сказав так, сын короля неторопливо придвинул вертикальную подставку для факела, закрепил в ней источник света и начал осторожно резать на девушке платье — снизу вверх, отпарывая от подола большие клоки ткани и отбрасывая за спину. Когда он добрался до талии и взрезал туго затянутый шёлковый пояс, Донния не удержалась и вскрикнула от испуга.
— Что вы делаете? — едва слышно прошептала она.
— О, не беспокойся, — облизнув пересохшие губы, ответил Лорион. — Платье всё равно было испорчено.
Холодный стилет скользнул по груди, так легко разрезая ткань, словно она была соткана не из прочных нитей, а из сливочного масла. Взору принца открылась прекрасная картина. Нежная грудь девушки испуганно трепетала под уверенными движениями ножа, который теперь ни разу не оцарапал кожу. Прежние раны продолжали сочиться кровью, и Лорион задумчиво размазал застывающую на воздухе струйку по шее девушки.
— Ты удостоилась особой чести, сестра Донния, — тихо сказал он и расправился с последней полоской кружева, прикрывавшей низ живота девушки, — прежде я никогда не принимал участия в судьбах храмовых девиц, этим занимались Верховные жрицы и советники моего добросердечного папеньки. Иногда своё слово говорила и королева. Но ты так искренне была готова помогать мне со зверюшками, так трогательно возилась с ними, что и я решил отплатить тебе добротой. Первый рыцарь должен был жениться на твоей сестре, если помнишь…
— Да, — замерев и не зная, чего ожидать, ответила она.
— Это я убедил короля и советников в том, что женить его нужно на тебе! Я видел, как он смотрит в твою сторону, и пообещал ему тебя. Не сомневаюсь, именно это и поможет ему выиграть войну с орками. Обещание вот этого чудесного тела в придачу ко всяким скучным воинским почестям.
Несколько долгих секунд молодой эльф разглядывал обнажённую жрицу прищуренными бронзовыми глазами. Уголки его тонких губ недовольно подрагивали.
— А что я получил от тебя вместо благодарности? — повысив голос, спросил он и махнул стилетом в опасной близости от лица Доннии, отчего та вскрикнула. — Пока мой рыцарь сражается, ты не теряешь времени, изменяя жениху с каким-то теневым выродком, живущим в подвале, как крыса! Что же это ещё может быть, как не измена короне?
Девушка судорожно вздохнула и стиснула зубы.
— Помимо этого, ещё и замышляешь выпустить из клетки мой самый ценный в коллекции экземпляр! Шушукаешься с моей птичкой на её языке и думаешь, будто я не вижу ваших намерений? О, я замечаю всё, поверь! У меня много пар глаз в этом городе, а ушей — и того больше!
Струйка пота скатилась по напряжённому лбу принца, но он не обратил на это никакого внимания. Выхватив факел, юноша поспешно обошёл всю комнату, зажигая источники света один за другим. Последними вспыхнули две масляные жаровни, и Донния увидела в нескольких шагах перед собой тёмное беспокойное озерцо. Поверхность его беспрестанно колыхалась, словно кипела, из глубины всплывали и лопались огромные пузыри.
Лорион остановился напротив длинного стола и теперь задумчиво смотрел на аккуратно разложенные на тряпицах инструменты для пыток. Иногда он нервно передёргивался или ухмылялся, завладевая то странно изогнутыми железками, то щипцами или набором зазубренных игл, и каждый раз оборачивался к Доннии, чтобы посмотреть на её реакцию. Жрица становилась всё бледнее и бледнее, но никак не могла понять, чего стоит бояться больше: угрожающих предметов или чёрной кипящей воды посреди тайной комнаты.
— Смотрю, тебя пополам разрывает любопытство, — хихикнул принц и взял длинный прут с крючком на конце. — Что ж, я покажу тебе ещё одного весьма ценного зверька из моей коллекции!
Лорион нацепил на крюк кусочек кружева, недавно сорванного с девушки, и, подойдя к бассейну, обмакнул его в неспокойную воду, а затем сразу поднял вверх. С оглушительным рёвом из воды выскочило гигантское шипастое чудище, сцапало трусики жрицы вместе с прутом, который принц едва успел выпустить, и нырнуло обратно, окатив юношу брызгами с головы до ног.
— Жрёт всё подряд, — захохотал Лорион, отряхиваясь. — Двух маленьких послушниц твоей матери сожрал за пять минут, ни косточки не осталось!
Донния вспомнила, как прошлой осенью из Храма Ньир исчезли две совсем юные девушки. Верховная жрица отправила их на склоны гор собирать семена белых лунников, чтобы под зиму посеять цветы в Сумеречном саду. Тринадцатилетние эльфийки так и не вернулись, но охотники говорили, что в тот день над ущельем вились птичьи оборотни. В Храме решили, что послушницы забрались слишком высоко и сорвались вниз, а вполне возможно, что вредные птицы помогли им в этом. Искать девочек больше не пытались, но уже тогда Донния подумала, что история выглядит довольно странной: оборотни не трогают лунных жриц от начала времён и уж тем более не имеют привычки скидывать в ущелье беззащитных детей.
— Мой придворный маг говорит, что визги этих малявок до сих пор мешают ему спать! — похвастался принц, возвращаясь к Доннии.
— Вы… убили их, — прошептала целительница.
Смертельный холод исходил от колонны, к которой её приковали, и теперь Донния окончательно поняла, что это было. Здесь уже не раз страдали и умирали девушки, их предсмертным ужасом пропитались эти стены, эти неподъёмные цепи, эти столы и скамьи, расставленные повсюду. Лавка из светлого дерева справа была покрыта тёмными пятнами, а кое-где хранила следы ногтей и зубов тех, кому довелось побывать на ней. Что нужно было проделывать над несчастными, чтобы заставить их драть и грызть твёрдые доски настила? Об окованном железом сундуке в углу было лучше ничего и не думать, хотя жрица теперь из первых уст знала, как сын короля избавляется от ненужных улик.