Змеиный мох

Впрочем, закончили мы не сразу. О Наде, разумеется, больше не говорили. Но выпили еще на ход ноги. На ход коня. На стремена. А потом, кажется, пришло такси…

[1] Снифтер (snifter) - классический бокал для коньяка на тонкой ножке, с широким дном, сужающийся кверху

[2] Cafe, Cognac, Cigare (фр.) - кофе, коньяк, сигара

[3] КСП - контрольно-следовая полоса, вспаханная полоса земли вдоль государственной границы, фиксирующая ее пересечение нарушителями

=44

В те выходные, после разговора в баре, я был занят выше крыши. Два дня с утра до ночи просидел за компьютером, одуревая от количества документов, которые предстояло изучить хотя бы в первом приближении. Читая все это и делая пометки, без конца доставал по телефону Славу и Аркадия. Но это было даже к лучшему, потому что не хватало времени на другие мысли.

От нашей с ним пьянки осталось двоякое впечатление. Слава мне понравился. Мы были… из одной стаи. На одной волне. И то, как он отреагировал на оборванный мною разговор о Наде, тоже понравилось. С другой стороны, я страшно на нее разозлился. Мало того, что мы оказались вдруг коллегами – тут она, само собой, не была виновата. И того, что появилась, считай, в обнимку с Лисицыным. Так еще и Славе рассказала о нас. Какого черта? За язык тянуло? Промелькнуло это подозрение, когда он знакомил меня с начальниками отделов, но одно дело думать, а другое знать наверняка. Может, еще и поэтому так резко оттолкнул ее, когда вызвал к себе поговорить по цифрам.

От воспоминаний отвлек телефон. Вайбер. На личный номер.

Ну, и кого там еще волной прибило?

Открыл и глазам не поверил. Вот так надеешься, потом махнешь рукой – и пожалуйста.

«Привет. Завтра выхожу».

Ну и как это понимать, радость моя? Тебя задело, что я каждый день грязно домогался, а потом забил? Это хороший знак или плохой? Или вообще ни разу никакой не знак?

«Отлично. Тендер на госзаказ тебя ждет».

Хотел добавить, что и я тоже жду, но решил не нагнетать. Посмотрел на часы, и оказалось, что уже обед. Сходил в столовку, пожевал чего-то. Готовили там невкусно, и народу – видимо, по этой самой причине – было всегда немного. Наших вообще никого. В буфете подешевле и посъедобнее, но оттуда я быстро сбежал. Уж больно раздражали откровенно соблазняющие взгляды, позы и псевдоофисные костюмчики, обтягивающие прелести туже, чем латекс из секс-шопа. Касание ногой под столом и смущенный быстрый взмах ресницами: ах, случайно. Попытки завести разговор. Все так неловко, неуклюже. Или наоборот нагло и откровенно. Отточено, многократно уже на ком-то опробовано.

Нет, девочки. Не здесь и не сейчас. Не в этой жизни. И уж точно не с вами.

Был момент, когда вот эта легкость «отношений» на пару-тройку раз меня захватила. Может, как обратная реакция? Столько лет была нужна одна-единственная женщина, на других просто не смотрел - и вдруг все это оказалось в прошлом. Медсестры в Гюмри от одного взгляда таяли, да что там, сами проходу не давали. Наверно, всех тогда перебрал, кроме совсем уж страшных и пожилых. И когда в академии учился, было так же. По одной схеме: познакомились, разговор ни о чем - и в постель.

А потом как отрезало. Наелся. Тупая механическая разрядка – не проще ли самому, если совсем уж припрет? Хотелось чувств. Да, будьте осторожны в своих желаниях… Влюбиться так глупо и бестолково. И безнадежно. Хотя с этим я никак не мог смириться.

В приемной у Ленкиного стола топталась, переступая с ноги на ногу, Алиса из перевозок. Та самая, которая Мадагаскар. Она была похожа на Полину в юности. Такая же маленькая, стройная длинноволосая блондинка с большими серыми глазами. Даже в чертах проглядывало что-то общее. Это одновременно раздражало, отталкивало – и все же притягивало. И этим еще сильнее раздражало. Никаких чувств к Полине у меня, разумеется, не осталось, все давно перегорело. Но первая любовь и пятнадцать лет вместе – это оседает совсем на другом уровне. От этого не избавишься никогда. Как будто лазером выжгли где-то на изнанке. И от похожего невольно вздрагиваешь.

В отряде охотниц на босса Алиса была одной из самых активных. Хотелось у Нади спросить, когда ее подчиненная вообще работает, потому что куда бы я ни шел, там оказывалась и она. И ее взгляд «бери меня, я твоя». Может, только у туалета не попадалась, да и то, видимо, потому, что мужской и женский были в разных концах коридора. Однажды пыталась в буквальном смысле упасть мне под ноги. Типа споткнулась. Придержал за локоть и пошел дальше, думая, специально ли на лестнице чуть не грохнулась Надя. Был бы рад, если б специально. Но вряд ли.

- Денис Аркадьевич, я заявление на отпуск принесла, - Алиса ломанулась мне навстречу. – Учебный.

«Прошу предаставить мне учебный отпуск за свой счет для участия в устоновочной сессии».

Мда…

- Почему за свой счет?

Я взял с Лениного стола ручку, проверил, есть ли виза начальника отдела, и подписал в приказ. Какая бы ни была электронная документация, а бумажная бюрократия всегда одна и та же.

- Я на платном. Можно… мне с вами поговорить?

Ленка сдавленно хрюкнула. Я вздохнул и кивнул в сторону кабинета.

- Денис Аркадьевич, я хотела попросить… - взгляд умоляющий, как у кота из «Шрэка». Пуговица на блузке, наверно, сама расстегнулась. И юбка сама задралась. До стрелки на колготках, замазанной лаком для ногтей. – Я знаю, трое человек у нас будут только международными перевозками заниматься. Я бы хотела… попробовать. Я все-таки на логиста учусь, по профилю.

Наверно, у меня был очень дурацкий вид, потому что изо всех сил пытался не рассмеяться.

- Вы на каком курсе?

- На третьем.

- Бакалавриат?

- Да.

- А работаете здесь?..

- Второй год.

- Алиса, давайте вернемся к этому разговору через пару лет, - очень хотелось добавить: «когда вы получше будете знать географию… если будете». – Организация международных перевозок требует знаний и опыта. У вас пока и того, и другого маловато.

«У тебя, козел, еще меньше!» - явно промелькнуло в ее взгляде, но она тут же взяла себя в руки и очаровательно выпятила губу. То есть ей, наверно, так казалось - что очаровательно.

- Спасибо, Денис Аркадьевич. Извините, что отняла время.

Она поднялась со стула и очень ловко уронила свое заявление прямо мне под кресло. Грациозно опустилась на колени, выудила его оттуда и посмотрела снизу вверх долгим говорящим взглядом, слегка касаясь локтем моей ноги.

«Ну что, чувак, расстегнуть тебе брюки? Ты не пожалеешь».

Подумалось как-то отстраненно, что она всего года на два старше Жанки. И что та, возможно, тоже прокладывает себе путь на сияющие вершины модельного бизнеса традиционным способом. Захотелось взять Алису за шкирятник и выкинуть за дверь.

А дальше она пришла бы в отдел зареванная и заявила, что Лактионов, подонок, принуждал ее к минету.

Я подал ей руку и помог подняться.

- Идите прямо сейчас в кадры и отдайте заявление Тамаре Владимировне, чтобы попало в сегодняшний приказ.

=45

Вечером позвонил Аркадий. Я даже растерялся немного, поскольку чувствовал: что бы ни сказал, прозвучит фальшиво и неуместно. Видимо, он понял мое замешательство и начал сам:

- Денис, утром ты позвонил не вовремя.

- Да, ты сказал. Маникюр…

- Я на химии сидел, - хмыкнул он. – Под капельницей. В компании десятка таких же бедолаг. Только первоходков. И все в депрессии. Развлекал их как мог, анекдоты травил. Когда с тобой говорил, они хоть по-русски и не понимали ни хрена, все равно надо было для них рожу держать. А это трудно, если не говорить веселенькое. А на самом деле…

- Я понимаю… - ком в горле никак не хотел глотаться.

- Да ни хера. И слава богу. Не надо тебе ничего понимать. Но насчет золотой рыбки я не шутил. Кладбища в Каталонщине дорогие. А тащить на родину – еще дороже. Нафиг. Лучше в море. Короче, Денис… Два месяца – это с химией мне обещано. Хотел докторюгу послать в пеший эротур. Сидеть там по полдня, потом блевать – ради двух месяцев? Но подумал, что смогу кое-что успеть за это время. Для тебя сделать. Знаешь, я хоть и не виноват ни черта, все равно свою вину чувствую. Кстати, что у тебя с женой?