Страница 12 из 15
Особенно откровенно он делился своими чувствами с Авдотьей Петровной Киреевской. В молодости Дуняша (как они с Машей её называли) готова была уйти в монастырь, чтобы замаливать их «грех» – родственный, а поэтому не совсем законный брак, если бы Екатерина Афанасьевна Протасова, дала бы на него согласие. Теперь Жуковский писал ей: «Мысль о Вас сделалась мне дороже всего на свете: в Вас более всех моя Маша!» Он просил: «Не говорите: её нет! Говорите: она была. Это ободрительное слово: в нём благодарность за всё то, что она оставила в нашем сердце».
К этой мысли, примиряющей со смертью, Жуковский пришёл ещё раньше, в 1821 году, когда выразил её в своём знаменитом четверостишье «Воспоминание», ставшем девизом жизни никогда не расстававшегося с «прошедшим» поэта:
О милых спутниках, которые наш свет своим присутствием для нас животворили, не говори с тоской: их нет, но с благодарностию: были.
В память о своей возлюбленной Жуковский написал стихотворение под названием «9 марта 1823 года». В этот день он в последний раз видел её.
Ты предо мною
Стояла тихо.
Твой взор унылый
Был полон чувства.
Он мне напомнил
О милом прошлом…
Он был последний
На здешнем свете.
Ты удалилась,
Как тихий ангел.
Твоя могила,
Как рай, спокойна!
Там все земные
Воспоминанья,
Там все святые
О небе мысли.
Звезды небес,
Тихая ночь!..
Поразительно, что музыкальность этого произведения Жуковского достигается в рамках незарифмованного стиха. Отсутствие рифм компенсируется полным параллелизмом первых двух строф. Каждое двустишие первой строфы находит себе образный эквивалент в соответствующем двустишии второй строфы.
Общая логика зеркально-симметричного расположения строф такова: воспоминанию о последней встрече противопоставлена картина смерти героини. При этом строго соблюдаются «центры» соответствующих двустиший («стояла тихо» – «удалилась, как тихий ангел», «твой взор» – «твоя могила», «милое прошлое» – «земные воспоминанья», «здешний свет – небо»).
Из чётко проведённой системы параллелизма выпадает окончание стиха – начало третьей строфы, которая так и осталась незавершённой.
Свою любовь к Марии Протасовой Жуковский пронёс через всю свою жизнь.
Женитьба, дети, внук
В 1839 году в 56-летнем возрасте в доме своего друга, немецко-русского художника Евграфа Романовича Рейтерн, – он же Герхардт-Вильгельм фон Рейтерн (1794–1865), – Василий Андреевич Жуковский познакомился с его 17-летней дочерью Елизаветой (1821–1856).
Евграф Рейтерн был другом Иоганна-Вольфганга Гёте (1749–1832). В 1837 году он стал придворным художником российского императорского двора. Попеременно жил в Германии, Франции, Швейцарии, Италии и России. С 1844 года окончательно поселился в Германии.
После смерти Марии Мойер (Протасовой) прошло 16 лет. Счастье, о котором Жуковский уже перестал мечтать, вдруг поманило его на склоне лет теплым предзакатным лучом. С первого взгляда романтичный писатель влюбился в юную девушку. Он боялся поверить тому, что может быть счастлив, но всё-таки решился просить у Евграфа Романовича руки его дочери. Но отец Елизаветы, хотя и был его другом, высказался против женитьбы.
Жуковский не желал отступать. В 1840 году он написал и посвятил Елизавете Рейтерн стихотворение «О, молю тебя, создатель…», вольный перевод стихотворения немецкого поэта Николауса Ленау (1802–1850) Stumme Liebe («Безмолвная любовь»).
Елизавете Рейтерн:
О, молю тебя, Создатель,
Дай вблизи её небесной,
Пред её небесным взором
И гореть и умереть мне,
Как горит в немом блаженстве,
Тихо, ясно угасая,
Огнь смиренныя лампады
Пред небесною Мадонной.
В 1841 году Жуковский подал прошение об отставке, уехал в Германию и вновь сделал предложение Елизавете. Девушка дала положительный ответ. На этот раз Евграф Романович сказал, что если его дочь согласна, он тоже не возражает. Свадьба 58-летнего поэта и 19-летней Елизаветы Рейтерн, дочери его друга, состоялась 21 мая 1841 года в Дюссельдорфе.
С любовью и радостью Василий Андреевич обставлял свой дом, Елизавета Евграфовна окружила супруга заботой и вниманием. Жуковский не пытался обучать жену русскому языку, между собой они общались по-немецки или по-французски. Но счастье в этом доме было мучительным и недолгим. К сожалению, брак оказался непростым.
Елизавета постоянно болела, была подвержена нервным срывам. Частые выкидыши не позволяли исполнить мечту Жуковского о детях.
Василий Андреевич Жуковский
Елизавета Евграфовна Рейтерн
Но через год после свадьбы в семье появилась девочка Александра. Ещё через три года – мальчик Павел. Из-за недомоганий супруги пожилому мужчине пришлось взвалить на себя все обязанности по дому и воспитанию детей.
Он и сам был болен, а жена стала болеть, чахнуть, тосковать, худеть. Мучительная тревога о ней, о её здоровье, о сыне и дочери, груз ответственности за своих любимых, беспомощных и слабых, – вот каким оказалось его выстраданное счастье.
Слабое здоровье жены не позволяло Жуковскому перевезти семью в Россию, и он с головой ушёл в работу.
С 1842 года Жуковский стал интенсивно заниматься переводом «Одиссеи» Гомера. Он консультировался с дюссельдорфским эллинистом Грасгофом, который переписал ему весь греческий текст, проставив под каждым греческим словом немецкое с разъяснением грамматического смысла оригинала. Полный перевод «Одиссеи» Гомера – одно из самых известных произведений поэта – вышел в свет 1849 году.
Дочь Жуковского Александра родилась 30 октября 1842 года, когда Жуковский уже не мог работать в полную силу. В письме поэту, переводчику, первому председателю Русского исторического общества Петру Андреевичу Вяземскому (1792–1878), который провозгласил Жуковского чуть ли не патриархом русской литературы, он писал: «Общественное дело моё, взявшее лучшие мои годы, кончено. Из прошедшей моей деятельности сохраню только давно оставленную авторскую». Объяснялось это крайне тяжёлым состоянием Елизаветы Евграфовны, которая после родов не вставала до мая 1843 года. Не лучшим было состояние здоровья и самого Жуковского: у него сильно ослабело зрение, он больше не мог читать и писать при свечах, в дневнике фиксировались «нервические припадки», головные боли и «другие недуги».
1 января 1845 года у Жуковских родился сын Павел. Его крёстным отцом стал великий князь Александр Николаевич (1818–1881). Жуковский ко времени рождения сына пятую неделю тяжело болел. Тяжёлым было и душевное состояние Николая Васильевича Гоголя (1809–1852), который жил у Жуковских с осени 1844 года, но за несколько дней до наступления нового года уехал в Париж. Это погрузило Василия Андреевича в меланхолию. Единственным лекарством от болезни и хандры стала работа.