Страница 8 из 16
Но им не понравилось, потому что слова звучали чересчур по-еврейски, а это никуда не годилось, так сказали мне они.
Так и пролетело лето сорок пятого за распеванием псалмов хором и в одиночку. Быть одному нехорошо, даже опасно. В основном из-за педофилов. Но пока мы поём, сказал нам Эдди, педофилы нас не тронут.
Они и не трогали.
Важно, чтобы другие повторяли волшебные слова, пока ты один. Помня об этом, мы не страдали от одиночества, делая вещи, которые принято делать одному. Ведь мы были не одиноки. Нас объединяло Большое Ка. Все мы находились под его эгидой. В действительности, мы находились где-то ещё, и координаты этого места были тайной. Когда-нибудь, повзрослев, мы узнаем об этом «где-то» ещё больше, путём посвящения в дхарму, и нам откроются настоящие мантры типа «биджа», и каждый из нас выяснит свою истинную половую принадлежность.
Так мы и пели постоянно. Когда поёшь, время проходит быстрее. И я всегда чувствовал себя хорошо, занимаясь этим с кем-то ещё или самостоятельно.
Я спрашивал Эдди, откуда взялись эти напевы. Он знал ответы на все важнейшие вопросы. Даже на те, которые мог прояснить разве что Сатмарский Ребе. Эдди рассказывал, что все арийцы поют от сотворения мира то, чему научил жителей Долины Слайго Ривер Великий Ка – покровитель нашей прародины. В дальнейшем он поделился знанием с другими народами, жаждавшими к ним приобщиться. Вокруг было полно самозванцев. Существа породы «крелль» выдавали себя за людей. Злобные твари, которые на самом деле были покрыты зелёной чешуёй, и подобно рептилиям имели жабры, хвосты и щупальца. Когда-нибудь Великий Ка воплотится и освободит нас от гнёта этих гнусных тварей типа «Крелль». Он произнесёт двойное заклинание, от которого эти якобы белые тут же позеленеют. Тогда-то мы и приступим к осуществлению «программы». С её помощью все злые существа окажутся либо истреблены, либо изгнаны.
Но однажды, средь бела дня, пока чёрные собирали хлопок для продажи в торговых точках Верхнего Мальборо, а мы – беленькие, драили пирамиды на берегах священной реки, солнце взяло и…
Погасло.
Подняв голову, я увидел надо мной огромную тёмную тучу.
Она закрывала солнце как саван покойника.
И так же внезапно температура подскочила градусов на двадцать, а меня охватил некий экстаз. И не меня одного. Остальные чистильщики пирамид вели себя также. Они застыли с разинутыми ртами, выкатив глаза, и смотрели в вышину. Некий транс парализовал всех поголовно – и чёрных, и белых. И всем, похоже, нравилось их состояние. Только не мне. Потому что я не мог пошевелиться.
Было очень страшно.
А потом все дети заголосили новое песнопение, которому их никто не обучал. Нечто совсем новое. Вначале оно звучало совсем тихо и медлительно:
Затем в тексте кое-что изменилось. К именам известных нацистов добавились еврейские:
И т. д.
И ровно в полдень все поющие дружно обернулись, подняв правую руку, и указали на меня, не переставая петь, перемежая еврейские фамилии с немецкими. В тот день я услышал новое слово:
И наконец пошли слова волшебной силы:
Я обнаружил, что снова могу двигаться, хотя остальные дети, застыв неподвижно, продолжали петь. От страха я убежал в Чёрный Лес на той стороне большой реки Слайго, где обитало скрытное кошачье племя.
Мне очень не понравилось, как те детишки вдруг уставились и стали тыкать в меня пальцем, не прерывая песнопений. Причина такого поведения была мне неясна. Поэтому я провёл в лесу около часа, умоляя Кунаклястера раз и навсегда положить конец этим жутким напевам.
Когда я наконец осмелился выйти из леса, саван в небе пропал, и песнопение вернулось в привычное русло англогерманской околесицы:
Итак, облако испарилось, а вместе с ним и зловещие напевы и внушаемый ими страх. Внешне всё приняло прежний вид. Но воспринималось иначе. Потому что стало другим. Что-то вокруг успело измениться.
И я был полон решимости выслушать версию Эдди уже на другой день:
– А вот и ты, Берг, – встретил меня вождь. – Молодец, что зашёл. Так и думал, что ты появишься.
– В самом деле? – удивился я. – Это почему?
– Потому что мне хотелось с тобой поговорить.
– Со мной?
– Да, с тобой, Берг. Слыхал я, будто тебя заштормило посреди вчерашней медитации, это правда?
– Это когда по небу раскинулся чёрный саван, и все поющие стали тыкать в меня пальцем?
– Именно, Берг. Вот об этом я и хотел поговорить с тобой, потому что это очень важно.
– Понимаю, Эдди.
– Видишь ли, Берг, наши медитации в виде массовой одержимости играют большую роль. И впереди их будет очень много. Теперь, когда закончилась война, проигранная Гитлером, но, и это особенно важно, только на внешнем уровне.
– Стало быть, – продолжил он. – Завершить начатое Им великое дело предстоит не кому-то ещё, а нам. Теперь наш черёд.
– А я?
– Тебе не о чем волноваться, Берг. Ты всё ещё слишком мал, чтобы понимать такие вещи полностью. Мы обязательно повысим твою касту перед ближайшим холокостом, Госвами всё устроит.
– Извини, Эдди, но я совсем не понимаю, о чём ты сейчас сказал.
– Не переживай, это нормально. Со временем подрастёшь и поймёшь. Вчера ты удрал с испытания небесным саваном, потому что сдали детские нервы. В другой раз, при появлении облака, держи свой страх под контролем. И не бегай ты ни в какие кусты и леса, ради бога. Пройдя вчерашний тест без испуга, ты бы значительно приблизил момент твоей инициации. Нам всем немного страшно, когда солнце заслоняет эта чёрная попона. Не куксись. В конце концов, ты привыкнешь и перестанешь бояться. Ведь это всего-навсего тест.
– Ай да тест, – усомнился я. – И что же им тестируют?
– А вот этого, Берг, я тебе пока не скажу. Когда-нибудь – обязательно, а пока – нет. Запомни одно: облако-саван не только проверяет, но и учит.
– Верю, Эдди. Только чему именно оно меня учит?
– Всему, что пригодится тебе в дальнейшем. Чему угодно. Чему не учат в школе, хотя навыки и знания транслируемые саваном гораздо важнее. Их поглощение протекает бессимптомно, ты ничего не чувствуешь. Оно внушает без слов. Молча. Во время этих сеансов происходит трансмутация Гнозиса в глубины твоего реального «я», о котором ты и сам не имеешь чётких представлений. Однако оно, вернее, ты, Берг, находится именно там. И когда-нибудь оно выйдет на связь. Но до этой встречи тебе надо дорасти