Страница 27 из 107
Но наибольший урон «Соколу» был нанесен не более чем шесть месяцев назад - смертью Чуи. Его отсутствие не могли возместить никакие модификации, и вследствие этого корабль теперь мог задержаться на твердой поверхности на неопределенное время.
Охваченный внезапной тоской, Хэн неподвижно стоял под стыковочной снастью правого борта корабля, потеряв счет времени. «Сокол» был настолько пропитан воспоминаниями - эдакая хроника всех удач и несчастий в жизни его и Чуи, - что он с трудом мог заставить себя поднять взгляд на корабль, не то что взойти на его борт. И все же после долгого мига раздумий он ввел код авторизации на зажатом в руке дистанционном пульте, и корабельный трап с шумом опустился к его ногам, словно бросая вызов, убеждая его войти.
Когда он все-таки решился на это, он был похож на человека, который заново учится ходить.
Трап вел напрямую в центральный круговой коридор корабля. Хэн остановился в проходе и провел рукой по ныне безупречной коридорной обивке. За последние пять лет «Сокол» стал эдаким кораблем-щеголем. Половое покрытие было сменено, внутренняя иллюминация работала без сбоев, на камбузе всегда была еда, а в воздухе витал неповторимый аромат. Секретный контрабандный отсек, оборудованный когда-то для сокрытия грузов спайса и даже людей, теперь представлял собой грузовое отделение для складывания семейного багажа, пожитков, иногда даже произведений народного искусства, которые Лея покупала по разным уголкам Галактики, чтобы украсить ими квартиру на Корусканте.
Хэн прошмыгнул мимо ответвления, ведущего в сторону вынесенной пилотской кабины, и прошел в глубь корабля. Год назад, смутно прикидывая, а не пора ли поставить «Сокол» на якорь, Хэн уже подумывал над тем, чтобы снять с корабля все довески и нововведения. Помимо всего прочего, ИТ-1300 был классикой, почти такой же заветной мечтой любого коллекционера, как «Нубиан 327». И несмотря на все его боевые шрамы и скрипы, доносящиеся из каждого сочленения, корабль все еще был в прекрасном состоянии - не говоря уже о его немалых заслугах.
В числе первых с корабля были сняты пусковые ракетные установки, которые мешали работе автоматического погрузчика, расположенного в передних жвалах. Но все это, конечно, произошло еще до того, как юужань-вонги всплыли из ниоткуда и явили Галактике новую страшную угрозу. Кто знает, сколько еще народа помимо Чуи погибло бы во Внешних территориях, сними тогда Хэн вместе с пусковой установкой еще и счетверенные лазерные пушки?
Хэн вступил в центральный корабельный отсек и понуро опустился во вращающееся кресло у технической консоли. Новая крикливая облицовка покрывала гладкий металлический палубный настил и ограждающую решетку левого борта - еще одно нововведение, призванное сделать семейные путешествия более комфортабельными. Именно отсюда он впервые наблюдал за тем, как Люк практиковался отбивать лазерным мечом жалящие выстрелы летающего дистанционного шарика. Он повернулся, чтобы бросить взгляд на столик для голографической игры в дежарик, за которым любил подолгу просиживать Чуи и за которым же - всего несколько лет назад - Лея, адмирал Пеллаэон и покойный Элегос А'Кла делали первые шаги к заключению мирного договора.
Хэн утопил лицо в ладонях, как будто надеясь стереть воспоминания, которые непрошеными гостями объявились в его мозгу, но потом резко встал, пересек комнату и вошел в технический отсек. Здесь они с Леей когда-то обменялись своим первым поцелуем, но были грубо прерваны Ц-ЗПО, который пришел объявить, что обнаружил неисправность в соединительной муфте обратного хода или еще в какой-то треклятой детали.
Все это было миллион лет назад, подумал Хэн.
Пробираясь к корме, он вновь вышел в круговой коридор, только на этот раз по левому борту, откуда вело еще одно боковое ответвление в каюту. Там, лежа на койке, Люк когда-то восстанавливался от ранения, полученного в схватке с отцом, который мечом отрубил ему кисть.
Коридор, простиравшийся под сетью энергетических кабелей и вентиляционных отдушин, вел в основной кормовой отсек, который повидал на своем веку столько модификаций, сколько другим отделениям корабля и не снилось. Уменьшенный в размерах, чтобы приспособить новый гиперпривод, отсек был поделен на несколько частей. Когда-то давно несостоявшийся работорговец Зларб нашел здесь печальный конец.
Местоположение спасательных капсул не изменилось со времен, проведенных в Корпоративном секторе, но сами капсулы, попасть в которые было можно только подняв навесные решетки, были заменены на более новые, сферической формы с удобными шлюзовыми створками.
Вновь выйдя в основной коридор и продвигаясь вдоль по корме, Хэн миновал еще одну каюту, которую он часто использовал как свою личную и в которой он чуть было не устроил разборку с Галландро, лучшим стрелком Галактики прошлых времен.
Ныне мертвым, как и многие другие герои тех славных дней.
Хэн растворил один из внутренних корабельных люков и очутился на камбузе. Посмеиваясь про себя, он припомнил процесс приготовления для Леи пудинга в скорлупках коры и пряного языка арика, как раз в то время когда он похитил ее и увез на Датомир, надеясь склонить к замужеству.
Сделав еще несколько шагов, он замкнул круг и вновь очутился у стыковочного отсека. Но вместо того чтобы выйти, Хэн продолжил движение и с неохотой вошел в пилотскую кабину. Протиснувшись между сиденьями, он уперся негнущимися руками в приборную панель и принялся рассматривать в передний иллюминатор полки для запасных деталей, которыми они с Чуи оборудовали стенку посадочного дока всего-то год назад.
В конце концов он рухнул в габаритное кресло второго пилота и сидел там продолжительное время недвижимо, закрыв глаза и убрав подальше все посторонние мысли.
Еще месяц назад Чуи казался ему таким живым, что Хэн практически мог расслышать его сердитый лай или счастливое подвывание, разносящееся по посадочному доку. И стоило только Хэну, сидящему в кресле пилота, бросить быстрый взгляд направо, как он словно видел там Чуи, сардонически улыбающегося, скрестившего лапы на груди или сомкнувшего когти на затылке.