Страница 2 из 6
Сегодня мы тратим невероятное количество времени и денег, покупаясь на обещания сделать нас худыми. Людям постоянно напоминают, что жир – это проблема, что жир у них есть и что от него необходимо избавиться. И все же, несмотря на все наши усилия, доля страдающих ожирением постоянно растет. Истина в том, что работа с жиром внутри организма намного сложнее, чем пытаются изобразить глянцевые журналы.
Немногие отважные люди говорят о том, какую яростную битву они ведут, чтобы выглядеть «нормально». Актриса Лиза Ринна рассказала журналу People, что практически голодает в те дни, когда ей приходится надевать обтягивающее вечернее платье на церемонии награждения. Она также принимает подавляющие аппетит средства, чтобы есть «минимальный для функционирования» объем пищи. Синди Кроуфорд говорила, как легко она набирала вес по сравнению с другими моделями. На фотографиях видно, что иногда она выглядит пухлее, чем тощие модели, стоящие на одном с ней подиуме. Она сидела на диете с низким содержанием углеводов, и у нее были деньги, чтобы нанимать экспертов в области похудения. Валери Бертинелли писала о том, как актрисы садятся на строгие диеты перед пробами только для того, чтобы вернуться к обычному режиму и набору веса после окончания съемок. Очевидно даже те, чьей стройности мы завидуем, проходят через достаточно серьезные испытания, чтобы получить нужную внешность.
Для меня борьба с лишним весом всегда требовала большей работы, чем у других. Я прошла через тяжелую борьбу во время учебы и в самом начале карьеры, и преуспела достаточно, чтобы носить обтягивающие джинсы в тридцать с небольшим. Но как только появились дети, я начала набирать вес. Во время первой беременности я набрала стандартные двадцать фунтов[6]. Со вторым ребенком пришли еще десять. Я заметила ту же прибавку в весе у многих моих подруг, ориентированных на карьеру, но обзаведшихся потомством. Выглядело так, что стресс от работы на полный день, ночного ухода за маленькими детьми и новой ответственности вместе отодвигали управление собственной внешностью на второй план. Все, о чем у меня получалось думать, – как справиться с валом дел и прожить этот день.
Дети стали старше, я взяла свою нынешнюю жизнь под контроль, вернулась к сражению против жира и даже наняла личного тренера по имени Дэвид. Его методика находилась под сильным влиянием новой философии потери веса, согласно которой вы должны поглощать достаточно калорий и упражняться, чтобы терять фунты. Идея в том, что если вы едите недостаточно, тело переключается в режим голодания и запасает каждую калорию, делая потерю веса более сложным делом (та же самая философия демонстрируется в шоу «Самый большой неудачник»[7]). Дэвид требовал, чтобы я записывала в дневник все, что ем, обязательно поддерживала баланс белков, жиров и углеводов, да еще и упражнялась два часа в день. Он посмотрел мой пищевой дневник через неделю и пришел в ужас от того, как мало калорий я потребляю – около 1200. Он поклялся, что с учетом моего роста и мускульной массы, мне требуется на несколько сотен больше, чтобы терять вес.
Я повиновалась и немедленно начала аккумулировать жир. Через три недели Дэвид признал, что его теория с ростом калорий в моем случае не работает, и я вернулась к 1200 в день. Я всегда признавала, что мое тело превращает еду в жир более охотно, чем у других людей, но некоторым в это трудно поверить. С Дэвидом я потеряла в весе, но в конечном итоге двухчасовые ежедневные тренировки оказались чрезмерной нагрузкой, и я вернулась к нескольким часам в неделю, а значит – к жизни с некоторым количеством лишнего жира. Все это время мой муж и дети ели сколько хотели и не имели проблем с тем, чтобы оставаться стройными.
Время шло, и я начала все более раздражаться из-за моего жира, частично из-за того, что видела других женщин с детьми и карьерой, которые тренировались лишь иногда, но при этом были куда стройнее меня. Я начала замечать все относительно жира. Мой выглядел другим, он был мягче и более нестабильный. В командировках с коллегами я ела поздно вечером, и это заставляло мою плоть увеличиваться сильнее, чем в других случаях. Я могла набрать почти пять фунтов[8] в неделю, если просто не отказывала себе в ужинах. Различия в жире у разных людей просто зачаровали меня, все выглядело так, что у жира есть собственный разум.
Последней каплей стала очередная тренировка. Я пошла на аэробику вместе с подругой Лаурой – чуть больше сорока, трое детей, работа и… модельная подтянутость. Я была впечатлена ее способностью оставаться изящной и захотела узнать, как она добивается такого. Мы обе хорошенько пропотели на занятии и на ланч благоразумно взяли по салату. Пока мы сидели и болтали, я съела половину и отложила вторую на ужин, как часто делала. Разделить ланч на два приема пищи – тогда это был мой новый секрет в борьбе с растущим весом. Но Лаура продолжала есть. Преспокойно уничтожила большую порцию салата с курицей, а потом закусила орешками и кофе с сахаром.
Я спросила Лауру, что она обычно ест на ужин. Она ответила, что у нее на столе то же самое, что и у детей, – такос, курица, жаркое, все что угодно. «Погодите!» – подумала я. Все что угодно? Мы одного возраста, ходим на одну и ту же аэробику, работаем примерно в схожем режиме, у нас по несколько детей. И все же она ест почти вдвое больше, чем я, и при этом меньше меня в два раза?
Тут меня и проняло. Это было повторение истории с буррито. Истории с лакричной конфетой. Финальное наблюдение, которое я не могла игнорировать. Я была сыта по горло тем, что люди вокруг меня едят больше, выбирают еду какую хотят, тренируются от случая к случаю и при этом у них меньше жира, чем у меня. За потерей веса должно стоять что-то большее, чем «есть правильно» и упражняться. Это должно быть… нечто еще, что-то за пределами типичных банальных предположений, которые мы ежедневно высказываем насчет жира.
И это привело меня обратно в аспирантуру. Когда я работала над степенью в области биохимии, то карьера исследователя выглядела следующим естественным шагом, но меня что-то смущало. Научный руководитель дал мне такой совет: если у тебя нет злободневного вопроса, на который требуется получить ответ, не занимайся исследованиями. Это звучало здраво, поскольку докторнатура подразумевала долгий рабочий день, низкую оплату и годы неизбежной неуверенности. Злободневного вопроса у меня в то время не было, так что я выбрала научный бизнес. Теперь, почти десятилетием позже, у меня появился такой вопрос: почему одним людям много легче оставаться стройными, чем другим? Как работает жир? Более того, почему пища так по-разному воздействует на людей? Почему накопление жира сложнее контролировать с возрастом? Мне требовалось понять жир сразу и весь целиком.
Я была ученым по образованию, и если кто-то и мог разобраться что к чему, так это я. Если наблюдение признать первым шагом научного метода, то я сделала его не один раз. И с этого дня я пообещала себе, что буду посвящать каждый свободный момент пониманию жиров. Главы ниже представят то, что мне удалось обнаружить по поводу тайной жизни жира.
Введение. Наши меняющиеся взгляды на жир
После знаковой победы его партии на выборах в 1994 году Ньют Гингрич считался одним из наиболее могущественных людей в США. Он справился с тем, что казалось нерешаемой проблемой, – ликвидировал постоянную борьбу фракций внутри Республиканской партии, после чего создал социальную программу «Контакт с Америкой». Подобная стратегия заново определила повестку дня у консерваторов и помогла партии отыграть позиции в Палате представителей впервые с 1954 года.
6
9 кг.
7
Шоу The Biggest Loser шло на ТВ в США с 2004 по 2016, очень корпулентные участники соревновались, кто потеряет больший процент от собственного веса.
8
2,2 кг.