Гонщик

Кто-то из сотрудников заболел, и меня попросили несколько дней поработать в вечернюю смену. Я, наверное, могла бы придумать какой-то предлог и отказаться, но А) я очень плохо вру, Б) мне нужны были деньги и В) в тот момент, когда мне позвонили, я была в секунде от того, чтобы зубами сорвать с Харли его промасленную одежду, и я как-то запаниковала.

Я знала этого парня всего два дня. Два дня, и я уже втрескалась. Я помнила, что Джульет говорила, что он еще в школе был бабником. И что его брат говорил, что он был бабником и после школы. И, как бы я ни хотела снова видеть Харли, я знала, что мне надо притормозить. Он стал для меня светом в конце длинного, темного туннеля, и, несмотря на то что этот свет запросто мог оказаться огнями приближающегося поезда, я все равно стремилась ему навстречу.

Подъезжая в четверг к дому Харли, я сосредоточилась на том, чтобы снять ногу со сцепления только после того, как выключу двигатель, на случай, если бы Харли меня увидел. Как можно небрежнее я посмотрелась в зеркало заднего вида и дрожащими руками взяла свои ключи и солнечные очки. Как только я вышла под лучи полуденного солнца, мое сердце сжалось в груди сильнее, чем сжималась моя задница в пушистых бархатных штанах тигровой расцветки.

Я говорила себе, что надела эти штаны потому, что все остальное было в стирке, но даже сама себе соврать не могла. Я знала, надевая утром эти полосатые, эластичные, шлюховатые штаны, что хочу, чтобы Харли стянул их с меня. На самом деле всю дорогу до его дома я была вынуждена бороться с чувством вины, вызванным моим католическим происхождением.

«Ты сама понимаешь, что там будет, верно же?» – шептало чувство вины.

«Вовсе нет, – отвечала я. – Мы просто друзья, у которых совпали выходные, и мы решили встретиться».

Чувство вины закатывало глаза. «Ну да, потусить в пустом доме, пока братец Харли на работе. И, как ты думаешь, чем вы там будете заниматься? Играть в маджонг?»

«Возможно, – думала я. – А может, в видеоигры. Откуда я знаю».

«Эти штаны что-то не похожи на те, в которых играют в видеоигры».

«Иди к черту, Чувство вины».

«О, я думаю, туда мне придется сперва занять очередь. Похоже, туда принимают уже только по записи».

«Фу!»

Сделав глубокий вдох, как будто мне предстояло идти по раскаленным угольям, я прошла через заросшую лужайку во дворе и не выдыхала, пока не нажала на кнопку звонка. Когда дверь открылась, я сделала новый глубокий вдох – на сей раз практически ахнув. Привычный небрежный пучок Харли был страшно взлохмачен, на челюсти темнела небольшая щетина, и на нем не было ничего, кроме боксеров в клеточку.

Черт возьми.

– Привет, прекрасная леди, – сказал Харли. Его голос был хриплым, а глаза заспанными. Он быстро натянул через голову белую майку и распахнул дверь шире, чтобы я вошла.

– Привет, – сказала я, проходя в гостиную. – Я что, разбудила тебя?

– М-м-м-м-хм-м, – промычал он, закрывая дверь и притягивая меня к себе.

Мне было жаль, что между нами оказалась майка. Мне хотелось ощутить его кожу на своей щеке и под своими руками, сомкнувшимися у него на спине.

– Извини, – пробормотала я в мягкую белую ткань. – Но ты просил приехать к полудню.

– М-м-м-хм-м-м, – снова промычал Харли.

Я чувствовала, что он улыбается мне в макушку. Я не думала, что такое возможно, но сонный Харли был еще сексуальнее, чем Харли – опытный механик. И мне ничего так не хотелось, как только вернуть его в ту постель, из которой он встал, и проваляться там с ним следующие два-три дня.

Продолжая обнимать меня за плечи, Харли провел меня в комнату к дивану. Кофейный столик был завален пустыми банками, зажигалками, пепельницами, сделанными из различных автозапчастей, и кальяном для марихуаны.

– Одну секунду, – сказал Харли, отпуская меня. – Хочешь покурить? – спросил он, очевидно заметив, как я пялилась на все эти причиндалы на столике.

– О. Нет, спасибо. От травы мне хочется спать, – ответила я, вытирая вспотевшие ладони о свои пушистые штаны в обтяжку.

Это движение привлекло сонный взгляд Харли к моим тигровым бедрам. Не отводя глаз, он втянул свою пухлую нижнюю губу в рот и затеребил языком колечко в губе.

– Но я бы выпила пива, – ляпнула я в отчаянном поиске чего-то для успокоения нервов. – Ничего, если я возьму одно?

Харли окинул меня возмущенным взглядом, фыркнул: «Пс-с-сш» и удалился в сторону кухни важной походкой сонного сытого льва.

Я наблюдала за ним, тесно сжав бедра и закусив губу. Никакое пиво в мире не могло бы помочь мне собраться в кучку при виде этого… мужчины. Он излучал секс, как никто, и при этом, казалось, ничего для этого не делал. В отличие от меня в моих звериных штанах, коротеньком топике и торчащих красных бретельках лифчика. Я очевидно старалась. Я могла бы с тем же успехом прийти в рекламном щите с надписью «Давай трахаться».

Вернувшись в гостиную, Харли окинул меня взглядом и одарил неспешной одобрительной улыбкой.

– Прелестная леди не берет пиво сама, – сказал он, протягивая мне банку того же дешевого пива.

«Красивая женщина никогда не прикуривает сигарету сама».

Голос Рыцаря прозвучал у меня в голове так же ясно, как в тот день, когда он сказал мне эти слова. На секунду я оказалась совсем не в гостиной Харли. Я сидела в кузове жуткого грузовика Рыцаря, в его куртке, глядя на то, как он прикуривает мне сигарету руками с распухшими, кровоточащими костяшками пальцев.

– Извини. Что? – я моргнула и потрясла головой.

Харли рядом со мной не было. Я обернулась на звук спускающейся воды в туалете и увидела Харли в ванной дальше по коридору. Повернувшись ко мне спиной, он начал чистить зубы – я увидала его отражение в зеркале.

«Он что – только что писал там, не закрыв дверь?»

Не знаю почему, но от этой мысли я улыбнулась.

Когда Харли вернулся в гостиную, на нем были его привычные штаны с цепочкой, но взлохмаченная голова и небритая щетина никуда не делись. Я улыбнулась как идиотка. Отчасти потому, что успела высосать полбанки пива и уже была под хмельком, но еще и потому, что Харли был ужасно милым.

– Чего? – спросил он, косясь на меня.

– Ты писал с открытой дверью, – ответила я, сияя и подтягивая ноги под себя.

– А я и не знал, что ты по этому делу, – ухмыльнулся Харли, плюхаясь рядом со мной на диван. – Если захочешь, могу устроить тебе «золотой душ».

Я пихнула его в плечо, и Харли изобразил, что падает на диван, как будто у меня была сила сотни мужиков.

Блин, я любила Харли.

Поднявшись, Харли потянулся за зажигалкой и кальяном. Кальян был уже набит. Затянувшись, Харли задержал воздух в легких. Выдохнув с легким кашлем, указал на мундштук и спросил:

– Ты не против?

– Да нет. Давай, – ответила я. – Мне даже нравится этот запах. Так пахнет у нас дома.

Харли вопросительно взглянул на меня.

– Мои родители курят травку. Все время. Они хиппи. Моя мама носит биркенштоки и крашеное шмотье.

Харли улыбнулся.

– Мои родители тоже курили, но они байкеры.

– Ага. Я догадалась в ту же секунду, как ты познакомил меня с братом. Харли и Дэвидсон? Серьезно?

Харли хихикнул.

– Дейв ненавидит свое имя.

– Если вы почти ровесники и он младше всего на десять месяцев, значит, у тебя скоро день рождения, да? – Что очевидно, я долго об этом думала.

Харли выпустил струю дыма и прокашлял:

– Ага. Девятого августа.

– О, так ты по гороскопу Лев, – сказала я, допивая пиво. – Я люблю Львов. Отличное сочетание с Близнецами. – Я почувствовала, что моя шея заливается краской. Я что, правда только что произнесла люблю и сочетается в одном предложении? Господи. Какие сопли.

Харли, смеясь, закашлялся.

– Да тебя и правда вырастили хиппи.

Я сама взяла еще пива, и, пока пила, мы с Харли болтали. Он был таким забавным и расслабленным, что меня заводило просто нахождение с ним рядом. Его аура окутывала меня, как меховая шаль – теплая, мягкая и сексуальная. Я запоминала все его гримасы и жесты. То, как он прищуривался, поддразнивая меня, и как был похож на щенка бассета, когда старался казаться милым. Как, говоря, проводил рукой по волосам и как посасывал свое кольцо в губе, когда слушал. Но, когда его рука оказалась на моем пушистом бархатном бедре и начала рассеянно поглаживать его, вся моя способность формировать новые мысли и воспоминания улетучилась куда-то в окошко.