Страница 2 из 10
Женщина стала суетливо метаться вокруг стола. На нём появилась нераспечатанная бутылка водки, зеленый салатик, солёные огурцы и помидоры. И волнами нарезанный чёрный хлеб. Нож, видать, давно не точен. Она собиралась ещё что-то делать, но я усадил её:
– Спасибо, не надо больше ничего. Я на минутку. Время, сами понимаете. И потом, я не пью. Завязал, знаете ли.
– Да-да, конечно, понимаю. Даже за компанию? Всё равно открывайте. Я буду. Мне совсем чуточку. Вот так. Достаточно. А вам?
– Просто газировки… Ну что ж. За Константина… прах его миру… то есть, я хотел сказать мир его праху.
– Костенька мой! – заголосила женщина и упала головой на стол.
– Алик, у вас платок или салфетка есть? Давай, помоги матери.
Чего там положено говорить в таких случаях? Тут ведь, как на работе, на своих помощников не оставишь, самому надо. Не люблю я эти слёзы, слюни, мокрень. Блин, ну какой из меня успокаиватель?
– Вы, того… крепитесь. У вас ведь ещё сын есть. Его тоже поднимать надо.
– Не надо меня никуда поднимать, – взъерепенился вдруг подросток.
– Не бушуй, это так, к слову… Вас как зовут?
– Надя. Надежда Ивановна.
– Надежда Ивановна, успокойтесь. Держитесь. Всё наладится… со временем… Пойду я… Если что надо, не стесняйтесь.
– Это вы по правде говорите? – спросил вдруг Олег.
– В смысле?
– Насчёт – если что надо?
– Да я серьёзно. Чем смогу – помогу.
– Тогда идёмте сюда, – сказал Олежка и отвёл меня в их комнату. Усадил на кровать, а сам встал передо мной и замолчал, собираясь с духом.
– В чём дело?
– Я видел вас в форме… вы ведь из полиции?
– Я пенсионер в настоящее время. Раньше работал следователем. Старшим. В убойном отделе. А что?
– Вас-то мне и надо! Извините, вас как зовут?
– Официально Дмитрий Александрович, для тебя – просто дядя Дима.
– Моего брата убили!
– Как это убили?
– Не знаю как. Подстроили как-то. Вы следак, вы знать должны, как это делается.
– Я-то, положим, знаю, но здесь нет никаких оснований для твоих подозрений. Несчастный случай. Такое случается, сынок.
– Я вам не сынок.
– Извини… сосед. Олег, если ты чего знаешь, – скажи. Иначе нет смысла разговаривать.
– Костя… он… хакером был.
– Вот оно что! Значит, он этим и зарабатывал!
– Ну да…
– Поэтому его к следователю вызывали?
– А вы откуда знаете? А, бумажка… нет, его как свидетеля вызывали… по поводу смерти его друга.
– Погоди… какого друга?
– Шурика из соседней школы. Только Костя не пошёл, потому что следователь тоже умер…
– Я знаю… это был мой друг. И он погиб случайно… как и твой брат, Олег.
– Нет! Нет! Смотрите! – он полез под кровать и достал оттуда лаптоп. Через пару секунд загорелся экран. Его пальцы быстро забегали по клавишам. «Мне бы такую скорость, я, может, уже генералом был бы», – мелькнуло у меня в голове. Экран мигнул, и там появился знак – пятиконечная звезда верх ногами:
– Вот это их сайт.
– Он что, у тебя ещё и сатанистом был? – спросил я, слегка оторопев.
– Нет! С чего вы взяли?
– Так обычно поклонники сатану обозначают. Верхние концы – рога, нижний – борода.
– Нет! Нет! Нет! Он вообще ни в кого не верил! Глупости! Это они сами себе придумали. Знак такой. Их пятеро было. Хакеров супер-класса. Группа – КРРАШ!
– ???
– По первым буквам! Видите, у каждой вершины своя буква. К – Ки, Р – Ральф, Р – Рина, А – Арканзас, Ш – 25.
– Это у них у всех клички?
– Аватары… так называют персонажей, выполняющих твою волю там… в виртуальном мире, созданном компьютером… Ух, как трудно с чайниками разговаривать…
– Ещё одно слово…
– Извините. Костя лично только с Шуриком был знаком. Я имею в виду, с Ш-25. С остальными – через сеть.
– Ладно, пусть так. Но при чём тут несчастный случай?
– Троих из этой пятёрки уже нет в живых. Про остальных не знаю, они в сети больше не появляются, а вот насчёт Ральфа и Шурика мне известно.
– А когда они погибли?
– Самым первым был Ральф. Его настоящее имя было Родион. Чуть больше двух месяцев назад… Тоже несчастный случай. Шурик рассказал Косте о том, что тот попал под троллейбус. Шурик к нему на похороны ходил… А потом и сам Шурик умер… месяц назад. От собственного самолёта.
– Как это?
– Шурик ещё и авиамоделированием занимался. Костя сказал, что Шурика собственный самолёт в голову ударил, а он на обрыве стоял… ну и рухнул вниз… Кстати, радиоуправляемый самолёт имел тот же номер – Ш-25…
– М-да-а.
– Костик тоже что-то заподозрил. Особенно после того как Арканзас внезапно исчез из сети. На полуслове… Три недели назад.
– А что с Риной?
– Не знаю. Костя получил её последнее послание десять дней назад.
– Какое?
– «Случайности – не случайны! Берегись!» Костя собирался сообщить всё следователю, тем более что тот вызвал его сам, а тут по телику передали о гибели… Вы возьмётесь за это дело?
– М-м-м. Я вообще-то на пенсии.
– Этот следователь ведь был вашим другом, а у меня брат умер. Я вам помогать буду.
– Ты мне в напарники напрашиваешься, что ли?
– Да.
– Ты знаешь, что главное от напарника требуется?
– Мозги?
– Дисциплина! А у тебя с ней…
– Слово даю, – ответил Алик, подтягивая вверх джинсы.
– А чем ты мне, собственно, можешь помочь?
– Ну… вам же ликбез нужен… компьютерный.
– Это точно… Компьютер я только как пишущую машинку использую. Или в качестве склада временно ненужных знаний… Не обещаю… посмотрю, что могу сделать. Потом сообщу. Проводи меня. Да! И матери ни полслова. Пока.
День второй
УТРО. НАСТЯ
Этот визит был намечен мною давно, но я всё откладывал его на потом. Не то чтобы мне не хотелось видеть Анастасию, совсем наоборот. Но именно из-за этого «наоборот» и считал посещение Пашкиной квартиры преждевременным. Однако в связи с изменившимися обстоятельствами теперь это было необходимо. Подошёл к знакомой двери с тяжёлым сердцем. Я знал эту семью уже лет десять, нет, двенадцать, ведь Павел был моим напарником целых двенадцать лет… Пусть не всегда наше общение проходило гладко, мы расплёвывались и сходились вновь много раз, но Настя была в том не повинна. Анастасия… Кудрявые светло-русые волосы с непокорными завитками на висках, зелёные озорные глаза, в которых всегда таилась какая-то недосказанность. Узкие брови в виде запятых, прямой изящный нос, пухлые губы, всегда готовые распахнуться в улыбке, – будь я художником, мог бы нарисовать её портрет по памяти, такой, какой я увидел ещё тогда, двенадцать лет назад, – тонкой, стройной, живой и весёлой. Каково ей сейчас? А главное, надо говорить что-то положенное в таких случаях, а слов не находилось.
Настя встретила меня приветливо. Подставила по привычке щёку. Пахнет сладкими духами. Ей идут.
– Проходи, располагайся, я сейчас.
– Не беспокойся, я на минуту.
– Нет уж! Минутой ты не отделаешься.
В квартире вроде всё на своих местах. Из траурных элементов только фото в рамке с чёрной ленточкой. Но чего-то не хватает…
– Дима, садись, сейчас чай пить будем.
– Мне…
– Знаю, знаю, без сахара и покрепче. Попробуй печенье, вчера пекла.
– Ты хорошо выглядишь.
– Спасибо, Дима. Ты тоже. Пенсия тебе к лицу.
– Шутишь?
– Серьёзно… спокойней, что ли, стал.
– Это ты верно заметила. Покоя на пенсии хватает. Печенье вкусное. Рецепт дашь?
– Ты что, уже и печь стал?
– От нечего делать.
– Прогресс!
– Ладно тебе… как ты сама?
– Нормально, спасибо.
– Если что надо…
– Спасибо, спасибо. Ты – настоящий друг.
– Настя… я к тебе ещё и по делу пришёл.
– По делу? Интересно, давай выкладывай.
– Слушай, Насть, Паша последнее время вёл себя как обычно? Ничего странного в поведении?
– Откуда мне знать!
– ???
– Ты что, не в курсе? Да мы же с ним уже больше года как вместе не жили.