Страница 4 из 12
Наш военный городок – это несколько жилых домов, магазин, начальная школа, клуб с офицерским кафе. В одной из хрущёвок живут прапорщики, сверхсрочники, вольнонаёмные служащие (гражданские) СА. В остальных – офицеры. Старший командный состав живёт в только что построенном чехами доме. Там нам выделена квартира. В гарнизоне всего три небольших части: зенитно-ракетный полк одной из дивизий, отдельный реактивный дивизион этой же дивизии, командиром которого и был мой отец, и отдельный радиотехнический батальон, подчинённый Генштабу. Этот батальон был режимным.
Мы зашли домой через просторный, идеально чистый подъезд. Огромная квартира, с большими окнами, очень светлая. Правда, всего две спальни, для нас с сестрой и родительская. Кухня-столовая с кухонным гарнитуром, у нас такого не было никогда, кладовка, внушительный балкон.
Мы расселись в столовой, пили кофе с чешскими пирожными, они были совсем не похожи на наши, советские, потом я впервые попробовал банан.
Отец объяснил, что, как и где находится. Мне указали на мою кровать, шкаф, стол, стул, тумбочку. Сказали разобрать портфель и приготовиться прямо сейчас, идти в школу к третьему уроку. Там всё договорено, меня ждут. Отведёт меня мама. С сестрой разговор отдельный. Встречаемся в столовой за обедом. Мама объявила, что вечером будет торжественный ужин.
Глава 2
До школы идти пятьдесят-семьдесят метров. Школа – это одноэтажный сборно-щитовой дом с большими окнами. Полы застелены линолеумом, всё сверкает и блестит, чистота идеальная, всё оборудование чешское. В школе всего три класса, в каждом менее десяти человек. Моя учительница, она же директор школы, – жена замполита зенитно-ракетного полка, о чём мне отец объявил с нажимом и добавил, что вечером мне многое объяснит, а пока я должен быть примерным и дисциплинированным учеником.
Была и хорошая новость: мама не сможет работать со мной в одной школе, так как там всего три учителя и, конечно, места заняты.
Мама привела меня в школу, в это время была перемена, но стояла оглушительная тишина. Нас ждали. Директриса задала все формальные вопросы. Мы с мамой ответили. Они договорились подробно переговорить после уроков. Мама обещала ко этому времени подойти. Мы заходим в класс.
– Дети, это наш новый ученик Юрий Тимофеев, он приехал к нам из Белоруссии, там до этого служил его папа – командир отдельного реактивного дивизиона. Я думаю, вы с удовольствием его примете в свой коллектив. Да, дети?
– Да, Ирина Николаевна!
– Теперь, Юра, проходи и садись вон за ту парту. У нас класс маленький и у каждого своя парта.
Мне досталась четвёртая парта в ряду у окон. Я был десятый ученик в классе. Быстро смекнул, что меня будут спрашивать и гонять каждый день и по нескольку раз. Ещё выходило, что в классе шесть девчонок. Один парень явно какой-то дерзкий, оборачивается и оценивает меня. Начался урок. Вижу, что учительница приятно удивилась моим навыкам и ответам. Это понятно, ведь столько, сколько меня, больше никого дома за учёбу так не гоняли в моей старой школе. На перемене мы все познакомились. Я был доволен своим классом. После занятий пришла мама и они с классной-директрисой пошли к ней кабинет, а меня отправили домой. Вышел из школы и тут меня окликнули ребята из третьего класса:
– Эй ты, новенький! Иди сюда к нам.
Я сразу понял, что придётся драться. Они стояли на углу школы. Пошёл им навстречу. За углом находилось маленькое и аккуратное здание газовой котельной с палисадником. Меня ведут за палисадник.
– Ну что, новенький, ты уже знаешь, какие тут у нас порядки?
– Откуда?
– А то чё такой борзый?
– Я не борзый.
Последовал удар ногой в район поясницы. Я скинул ранец. Последовал шквал ударов. Я в грязи, на земле. Побили меня и руками, и ногами. Кровь и слёзы катятся ручьём.
– Мамаше своей скажешь, что упал. Если заложишь, то тебе не жить. Убьём. Понял?
– Понял.
– Вставай и не плачь, как девочка. У нас тут порядки такие: дедовщина называется. Есть понятие «новенький» и есть понятие «молодой». Ты теперь надолго и новенький, и молодой, короче, дух. Твоя единственная обязанность – ублажать дедушек. Понял?
– Нет. Кто решил, что я дух? Я должен откликаться на имя дух?
– Нет, не должен. Откликаться будешь на кличку. Скоро мы дадим тебе кличку, когда прописывать будем. Понял?
– Что значит прописывать?
– Узнаешь. Когда время придёт.
– Я не буду вам подчиняться.
Последовала серия ударов по всему телу и лицу. Из рассечённой брови льётся кровь. Теперь ещё рассечена губа, тоже сильно кровоточит. Мой взгляд падает на крыльцо у входа в котельную. Там у двери стоит деревянная швабра. Решение созрело мгновенно. Я точно не знал, кто именно меня бил, но знал, что как минимум это трое из присутствовавших более чем десяти человек. Много ударов было со спины, и я не видел кто их наносил. Я вскочил на ноги, сгруппировался и рванул к швабре. На моём пути оказался упитанный парень явно из третьего класса, активно избивавший меня до этого. С небольшого разбега, изогнувшись, я с силой врезался в него, и он отлетел на палисадник, сильно взвизгнул, путь к швабре был свободен, ещё мгновение – и швабра в моих руках.
О тактике возмездия я не подумал и решил немедленно бить шваброй всех подряд. Первый удар пришёлся по плечу одному мальчишке, который возможно, был только болельщиком. Я осознал, что это был опасно. Сильный удар по кому-то ещё, третий удар нашёл голову моего главного обидчика, который успел прикрыть её руками, тем не менее кровь хлынула потоком, и окрестности услышали отчаянный крик. Ещё несколько взмахов – и пацаны начали разбегаться в разные стороны, я погнался за одним, который тоже был активным участником моего избиения. Меня остановил громкий крик мамы:
– Юра! Стой, я тебе сказала! Остановись!
Я остановился, увидел учителей, маму и техничку. Мама бросилась ко мне.
– Что ты наделал? Что произошло?
– Светлана, веди его в медпункт школы, там аптечка и всё необходимое, сейчас вызовем врача и скорую из медсанчасти полка, – сказала маме директор школы.
– Остальных всех тоже в школу. Будем разбираться, – это уже было адресовано учителям и техничке.
Мама отвела меня в медпункт, быстро молча меня осмотрела, начала промывать царапины.
– Голова болит?
– Нет?
– Говори, как есть. Болит?
– Нет.
– Спина?
– Болит только губа, глаза и правая рука.
– А что с рукой?
– Я упал и сейчас больно сгибать кисть.
Мама осмотрела. Ощупала.
– Ничего страшного с рукой. Но падать будем учиться. А вот с бровью и особенно с губой всё серьёзнее. Терпи.
– Больно.
– Терпи. Я ещё дома буду с тобой разбираться, что это за психическая атака была такая со шваброй?
– Светлана, Юра здесь ни при чём. Я знаю в чём дело, – сказала Ирина Николаевна. – Это то, что я тебе говорила. Не могла даже подумать, что всё произойдёт так быстро, пока мы с тобой разговаривали.
– Да понятно всё. Затеял всё вот это фрукт, – сказала Арина Петровна, учительница третьего класса, показывая на моего главного обидчика, который сидел и всхлипывал, а учительница бинтовала ему голову. – Да, Володя? – это она обратилась уже к ученику. В ответ всхлипы.
– Кто он? – спросила моя мама.
– Володя Сенедюк, только приехал, два месяца назад. Набрался где-то на старом месте порядков казарменной дедовщины. Подчинил себе ещё двоих дружков, а они уже все втроём начали внедрять эти порядки в школе. Они здесь самые старшие, ведь все старшеклассники ездят в среднюю школу на гарнизонном автобусе, за сорок два километра. Приезжают не раньше четырёх часов дня, и у них там уже свои интересы. Кстати, удар по голове Сенедюк получил очень сильный, – ответила Арина Петровна.
– Эта троица, это всё дети прапорщиков из зенитно-ракетного полка. Семьями они дружат и служили все, по-моему, раньше в одном городке Стрый Львовской области и родом все откуда-то из тех мест, – сказала Ирина Николаевна.