Цвет крыльев. Алый.

Крылья увеличивались в размерах толчками, и чем больше они становились, тем сильнее выступала кровь. Наконец, они полностью расправились. Дэймон вздохнул с облегчением.

Анжела заметила, что на этот раз они были немного меньше, чем до этого, но еще оставались огромными, вызывающими восхищение.

– Сильно больно? – с сочувствием спросила она, осторожно потрогав красную каплю.

Палец начало немного жечь. Кровь Дэймона отличалась на вид от обычной, человеческой. Она была более светлой, с яркими веселыми искорками, блестевшими на солнце.

– Я бы не назвал это приятным, – Дэймон усмехнулся.

Он тряхнул крыльями, и алые брызги красочными шариками разлетелись в стороны, окрасив кусты.

– А почему у тебя кровь другая? – на листьях капли заблестели еще ярче.

– Это только из крыльев так. В остальном я полностью нормальный человек, – Дэймон засмеялся. – Ну что, полетим? Или так тут и останемся?

– Полетели, – Анжела тоже улыбнулась.

Дэймон легко подхватил ее, и, крепко прижав к себе, оттолкнулся ногами, сделав пару мощных хлопков. В следующее мгновение они уже летели по лесу, быстро набирая скорость. Дэймон ловко лавировал между ветками, порою избегая столкновения в самый последний момент.

Он поднялся выше деревьев, но ненамного, так что верхушки елей проносились прямо под ними, и, казалось, до них можно дотронуться рукой.

Сначала они летели достаточно медленно.

Дэймон делал тяжелые взмахи, постепенно разгоняясь. Анжела с любопытством рассматривала проносящиеся снизу лесные пейзажи – высокие деревья, поляны, усыпанные поздними цветами, маленькие озера.

Полет опьянял. Сердце, наполняясь радостью, стучало быстрее, а кровь шумела в висках. Вскоре Дэймон увеличил скорость. Редкое хлопанье крыльев превратилось в частую дробь, пейзаж снизу слился в размытое серое пятно, а ветер стал дуть с такой силой, что Анжеле пришлось спрятать лицо. Несмотря на скорость, холодно девушке не было – тело Дэймона, жаркое, словно разогретая духовка, не давало замерзнуть.

Когда Анжела уже порядком соскучилась, свист в ушах наконец-то стих. Она открыла глаза. Мерно махая крыльями, они пролетали над скалами, а впереди раскинулся бесконечный, дышащий влагой океан.

Волны плескали белыми барашками, не замирая ни на секунду. Яркое солнце играло бликами, слепя глаза. Дэймон мягко опустился на узкую полоску песка, выпустив Анжелу из объятий. Они стояли в небольшой, естественной нише, окруженной горной породой.

Вода с рокотом подкатывалась к самым ногам и быстро убегала обратно. Соленые мелкие брызги попадали на лицо и шею. Теплый воздух пах свежестью.

Анжела присела на корточки, положив руку на влажный песок. Накатившая волна была теплой, словно парное молоко.

– Красиво... – протянула она, поднимаясь.

Дэймон стоял прямо позади, щекоча шею дыханием, и от этого по коже бегали мурашки.

– Океан всегда поражал меня своей безудержной мощью, – он улыбнулся. – Рад, что тебе понравилось.

Некоторое время они стояли молча. Но это была не та напряженная тишина, когда каждый из собеседников мнется, не зная, что сказать. Нет. Молчать вместе с Дэймоном было легко и приятно. Никогда еще Анжела не чувствовала себя так свободно и так комфортно.

– Ну и как тебе полет? Успела прочувствовать?

– Было здорово, пока ты не прибавил скорость, – призналась Анжела. – А потом стало холодно и скучно.

Дэймон рассмеялся.

– Ну, если бы я тащился как черепаха, то мы бы не успели.

– Как черепаха? – она возмутилась, – по-моему, мы летели достаточно быстро.

– Для меня медленно. Я могу еще быстрее. Но тогда ты бы точно замерзла. Зато соскучиться бы не успела.

– От меня замерзшей было бы мало толку, – она опустила голову ему на плечо. – И почему так странно?

– Что странно? – эхом откликнулся он.

– Там наверху ты был совсем горячий, а сейчас, – Анжела пробежалась пальцами по его спине и шее, – прохладный.

Дэймон рассмеялся.

– Это потому, что там наверху было холодно, а сейчас жарко. Мое тело адаптируется.

– Вот бы и мне так, – она завистливо вздохнула. – Я все время мерзну.

– Тогда тебе надо жить в Аризоне, а не здесь. Орегон не самый теплый штат.

– Ну, пока я не могу бросить отца, – Анжела пожала плечами. – А разве врачи не замечали твою аномальную температуру тела?

Дэймон вновь рассмеялся.

– Вспомни, когда Крис болел в последний раз?

– Ммм... – как Анжела не напрягала память, на ум ничего не приходило. – Как-то раз в детстве он очень сильно ушибся.

– Вот именно. В среднем наша температура 36,6. Так что врачи особо нами не интересуются. Хотя однажды у меня были из-за этого проблемы.

– И когда же?

– Зимой 1708 года, – Дэймон легко оперировал датами и фактами. – Тогда было так холодно, что Нью-Йоркская бухта замерзла. Мне было одиннадцать лет и взрослые не понимали, отчего меня всегда бросает в жар. Водили к врачам, пытались лечить. Хорошо, что лекарства не приносят нам ни пользы, ни вреда.

– И как же ты выкрутился? – хихикнула Анжела.

– Никак, – Дэймон развел руками, – меня же считали ребенком. В конечном итоге, видя, что мое самочувствие не ухудшается, им пришлось смириться. А потом потеплело.

– И все вновь встало на свои места?

– Вроде того, – Дэймон перевел тему. – Скажи, где бы ты хотела побывать?

– В Италии, – выпалила Анжела. – После того, как ты о ней рассказывал...