Страница 8 из 18
Он соскочил с дивана, размахнулся и швырнул бутылку в одну сторону. В другую сторону (прямо в окно) запустил вазу с тумбочки, не волнуясь особо, что ваза и осколки разбитого окна упадут на улице кому-нибудь на голову.
- Оставьте меня в покое! Отстаньте от меня, твари! - не унимался Костя. Он повалился на колени и уткнулся лицом в палас. Его трясло.
***
В это утро Алена вновь осознала, что ей одиноко. Она хотела простить Костю. Ее высокомерие по отношению к нему немного поугасло, и она в какой-то момент даже намеревалась ему позвонить, однако вОвремя сдержалась от совершения еще одной глупости. Она больше не хотела делать ошибок. Видит Бог - не хотела. Особенно после того, как она отшила его в магазине, когда Костя пришел просить прощения.
Она принимала душ, и вдруг ей захотелось, чтобы Костя оказался сейчас рядом с ней. Приятная вода, бегущая из душа, создавала благодатную атмосферу для фантазий и ощущений... Они часто занимались с Костей любовью в ванной. Костя был нежен с ней. Его руки, губы, тело - все это просто невозможно было забыть, как и невозможно было передать чувства и ощущения, которые он дарил. Иногда он брал Алену силой. Иногда - когда она сама этого хотела и просила его об этом. Стоило теперь ей закрыть глаза и остаться наедине со своими потаенными мыслями (а также вспомнить положительные заметки из ее дневника, который она нашла в доме мамы), как она моментально перенеслась в прошлое, где еще недавно они были вместе: она и Костя. Они вдвоем в этом мире и больше никого. Им больше никто не нужен.
Алена не понаслышке знала, что мастурбация - это здоровый способ удовлетворить свои чувства и познать реакции собственного тела. Бывает, некоторые девушки, пытаясь выразить собственную сексуальность, начинают половую жизнь еще до того, как они действительно становятся готовыми к стрессам, но Алена не относилась к их числу. Она потеряла девственность, уже заведя отношения с Костей. Костя лишил ее девственности. На данный момент он был единственным мужчиной, с кем она когда-либо была наедине. Сущность женской мастурбации она познала сравнительно недавно, уже после того, как они с Костей стали отдаляться друг от друга. Ей было плохо, и она, оставаясь одна, в дУше или постели, ощущала острую потребность быть в контакте с собственным телом. Она осознавала, что это грязная потребность, и по возможности лучше ее избегать, но все же удовлетворяла себя. Удовлетворяла себя сама, расслабляясь и концентрируясь на собственных мыслях и ощущениях. Вот и теперь, представив себе ситуацию, когда они с Костей были наедине, она медленно стала поглаживать указательным и средним пальцем клитор, то и дело меняя скорость движения.
По мере того, как она возбуждалась, она чувствовала, что ее влагалище стало увлажняться. Она представляла, как Костя входит в нее, а она, закрыв глаза, задыхается от наслаждения, вдавливая пальцы в его спину. И это повторялось вновь и вновь. Убавив воду из лейки душа, она подставила под нее лицо. Ее мокрые слипшиеся волосы лились черными волнами по плечам. Пальцами правой руки она продолжала тереть клитор, левой же поочередно массировала полные, естественные груди. Не гигантские, уродливые, силиконовые как у каких-нибудь фриков или тупорылых порнозвезд (что, в принципе, одно и то же), а естественные и красивые. Ее груди были исполнены естественной природной красотой. Любой мужчина мечтал бы иметь в подругах женщину с такой грудью. Давая свободу своему воображению, она то и дело потирала твердые, возбужденные соски. Она чувствовала, как неземное, опьяняющее ощущение растет в ее теле, все приближая и приближая тот самый момент. Это было похоже на действие сводящего с ума наркотика.... Возбуждение Алены достигло своего пика. Затем резкое освобождение от напряжения заставило тело вздрогнуть; непpоизвольные пpиятные сокpащения мышц повергли Алену в экстаз. Она словно бы столкнулась со свободой, влилась в нее, погрузилась в ее райскую пучину. Волны оргазма - сводящие с ума, дарящие сладость и наслаждение, берущие все тело под свой контроль, заставили Алену выпрямиться, вжаться спиной в стену и сдавить ногами в промежности свою ладонь. Затем она резко сжала обеими руками возбужденные груди.
Постепенно отдышавшись, девушка стала медленно оседать. Очутившись на корточках, она закрыла лицо ладонями. Кисти рук непроизвольно прижались к все еще твердым, оправляющимся от возбуждения соскам, создавая теперь уже немного иное ощущение; оно было скорее раздражающее, нежели приятное. Дыхание Алены сейчас сопровождалось всхлипываниями. Ее ладони отникли от лица и соединились, обхватив колени. Теперь она сидела на кафельном полу и плакала. Слабая струя сверху из душа продолжала течь на ее оголенные колени, сбегать вниз, на пол и растекаться по кафелю.
***
Алена гостила у матери второй день и решила найти свой дневник четырех- или пятилетней давности. Девушка искала его почти весь вечер и даже ночью, когда было около двенадцати часов. Она поднялась наверх, в спальню, порылась в шкафу, но так и не достигла цели. Дневник нашелся аж на следующее утро на чердаке среди старых вещей. Дома и на работе Алена перечитывала свои старые записи, занесенные в дневник. Она надеялась, что они помогут навести ей порядок. Возможно, дневник поможет возненавидеть ей саму себя прежнюю во имя приговора, который должен быть вынесен...
'Твое тело, душа - они по-прежнему здесь, они живы. Значит, ты тоже жива. Однако целостность твоего существования находится словно бы под тяжестью судьбы, креста, который ты вынуждена нести. Хотя в судьбу ты и не веришь, а веришь ты в случайное стечение обстоятельств, которые возникают в течение твой жизни, отведенной тебе Богом. Бог отводит нам жизненный век и тем, кто особо старателен и терпелив ко всему, что происходит, Он помогает'.
'1 марта 1995. Сегодня Костя вновь повел себя как последний...
Господи, если бы можно было предотвратить возникновение ненависти и злобы в душе любимого человека! Наивная мысль, наивные намерения... Сама жизнь тоже по большому счету является наивной вещью. Каждый может контролировать демонов внутри себя, но не каждый будет заморачиваться этим. Костя пришел сегодня с работы подвыпивший, мне показалось, что он вновь впал в депрессию. Он говорил, что жизнь скучна, что она похожа на заливаемый в железную мешалку бетон. Я пыталась его уверить, что даже неприятный бетон может послужить для создания красивых архитектурных изделий и строений. В общем, я настойчиво пыталась образумить его, однако на этот раз дело зашло слишком далеко. Он ударил меня по лицу, крикнув, что я несу чушь. Я в ответ сказала, чтобы он убирался из моей жизни, раз я ему больше не нужна. Он встал и ушел. Он вернется. Вернется завтра, чтобы просить прощения. Я люблю его. Когда-нибудь в порыве пьяного гнева он покалечит меня, а я люблю его и ничего не могу с этим поделать...'.