Страница 20 из 178
Во время праздничного ужина напряжение потихоньку спало.
Полина деликатно ковыряла вилочкой винегрет и безостановочно таскала из банки маринованные грибы ("Ммм, мамуля, как я скучаю по твоим грибочкам - словами не передать!"). Рита не отлипала от матери - придвинула свой стул вплотную, прижалась боком, тайком нюхала её душистые волосы и постоянно прикасалась к маминому плечу рукой, словно проверяя - здесь ли? настоящая ли? не мираж ли?
- Ты же останешься ночевать? - умоляюще спрашивала девочка. - Честно-честно останешься? Не уйдёшь? Я могу лечь на раскладушке, а ты - на моей кровати... Тебе будет удобно, правда!
- Останусь, останусь, - беззаботно смеялась мать, взъерошивая Ритины волосы ладонью. Она каждый год это обещала.
Долго и пространно вещал с экрана телевизора Горбачёв, поздравляя "дорогих товарищей" с Новым годом.
- Балабол, - презрительно кривил губы дедушка, внимательно прислушивающийся к речи генсека. - Сто слов, и из них только одно - по делу.
Затем, наконец, начинали бить куранты. Дедушка с бабушкой чокались рюмочками с домашней наливкой, мама неторопливо тянула шампанское, а Рите наливали лимонад "Буратино", который приятно пощипывал в носу и в горле.
- Пей маленькими глоточками, - не забывала предостеречь бабушка, - а то простудишься.
Затем Риту отправляли спать. Девочка не хотела уходить из-за стола, упрямилась и капризничала. Ей казалось, что стоит только покинуть общее застолье - и мама сразу же исчезнет, испарится, сбежит, как Золушка с бала. Полина смеялась и успокаивала, что никуда не денется, но Рита уже готова была зареветь, как младенец. В конце концов, мать шла в спальню вместе с дочкой, чтобы посидеть с ней перед сном.
Рита держала маму за руку и не давала уйти, пока не засыпала - только так её покидало чувство тревоги.
- Мы поедем с тобой завтра кататься на лыжах? - спрашивала она сонным голосом.
- Ну конечно... - кивала мама. Девочка вздыхала с блаженным чувством облегчения и закрывала глаза, но тут же озабоченно распахивала их снова:
- А может, лучше на каток в парк Горького?
- Можно и на каток, - покладисто соглашалась мама.
Рита проваливалась в сон абсолютно счастливой.
Утром она подскакивала на постели, словно пружина, храня в себе воспоминания о вчерашнем счастье - и полная радужных предвкушений счастья сегодняшнего.
Знакомо бубнило на кухне радио и шумела вода в раковине, бабушка погромыхивала кастрюлями и сковородками, дедушка шуршал газетой, иногда вслух проговаривая особо заинтересовавшие его строчки, чтобы лучше осмыслить их... Всё это было знакомо, привычно как воздух, но... из квартиры начисто исчезали следы маминого присутствия - Рита понимала это в момент.
В одной ночнушке она неслась из спальни в большую комнату, не в силах поверить, что мама снова её так жестоко обманула. Они же собирались кататься на лыжах! И на коньках! И вообще, она обещала, что весь этот день проведёт с дочкой!..
Мамы не было ни в гостиной, ни на кухне, ни в ванной или туалете. Она просто ушла. В очередной раз её бросила.
Рита в отчаянии опускалась прямо на пол и принималась реветь, как маленькая, не сдерживаясь больше. Всё было испорчено... праздник испорчен, Новый год испорчен.
- Ритуля, - бабушка бежала из кухни с преувеличенно бодрым лицом. - А посмотри-ка, я специально для тебя с утреца пирожков напекла! С яблоками, как ты любишь! Поешь-ка, внученька, свеженькие, сладенькие, горяченькие ещё! А по телевизору сегодня знаешь, что будут показывать? "Морозко", твою любимую сказку!
- А что это у нас лежит под ёлкой? - неуклюже пытался переключить её внимание дед. - Кому там оставили подарок, не знаешь?
Рита не слушала их утешений. Ей не нужны были ни пирожки, ни подарки, ни волшебные фильмы Александра Роу. Она хотела только маму.
Отчаянные рыдания не прекращались около часа. Бабушка снова капала себе валерьянку, приговаривая в сердцах что-то традиционно-неизменное о бессердечной дочери-кукушке. Дедушка отводил взгляд, не в силах наблюдать за внучкиными страданиями. Они знали по опыту - Рита поплачет-поплачет и сама успокоится. Но как же рвалось сердце при взгляде на этого несчастного ребёнка!
Однажды у Риты случилась самая настоящая депрессия: она вдруг так безумно, так горько затосковала по маме, что несколько дней отказывалась есть, лежала на кровати и только плакала, плакала, плакала... Бабушка с дедом перепугались, даже вызвали на дом врача, но та лишь пожала плечами: ребёнку нужна мать, медицина здесь бессильна. Всеми правдами и неправдами старикам удалось раздобыть московский номер телефона того самого Гуру, в квартире которого тусовалась их непутёвая дочь Полинка. Но разговор с нею не дал никаких результатов.
- Забери ты её к себе, Полюшка! - молил дед. - Девчонка совсем исстрадалась, смотреть больно... Чай, устроитесь как-нибудь, мы с матерью помогать будем - и деньгами, и продуктами...
- Глупости, - невозмутимо и абсолютно спокойно отзывалась Полина. - Это всего лишь возрастной кризис. Ну да, Рита немного соскучилась... Но это пройдёт. Я не собираюсь потакать сиюминутным детским капризам, ставя под угрозу все мои планы и привычный, налаженный образ жизни.