Страница 111 из 164
Уже предчувствуя неизбежное, я выскочил из авто, забыв закрыть за собой дверь. На асфальте, корчась от боли, лежал темнокожий парень. Его камера была отброшена в сторону, сам он – слава Богу! – был в сознании.
Полиция приехала быстро, и, выслушав объяснения сторон, составила протокол на месте, отказавшись забирать меня в отделение.
Мне пришлось подписать какие-то бумаги, рассчитаться с парнем, отдав всю имевшуюся в кошельке наличку, и только тогда я наконец вырулил с места происшествия и отправился домой.
По дороге позвонил менеджеру – о всех событиях такого типа нужно было уведомлять. Не думал, что когда-то придется это делать.
- Э-э-эм… Майк, тут неприятность… Я человека сбил.
- Что? Ты шутишь, Ларри? Где ты сейчас? Он жив?
- Успокойся, успокойся! – и почему я должен его успокаивать, когда это требуется мне самому? – Он жив, а я еду домой. Просто журналист, который хотел меня сфотографировать, когда я выезжал из паба. Отделался ушибом и забрал всю мою наличку.
- Полиция была?
- Была. Все записали и отпустили.
- Блин, Ларри! Ты понимаешь, чем это может грозить? Пятно на твоей репутации.
- Угу.
Меньше всего мне сейчас хотелось думать об этом. Я страшно устал и едва держал веки открытыми.
- Давай подумаем об этом завтра, - произнес в трубку и отключился.
К счастью, Майк не стал перезванивать.
А я, завалившись домой, первым делом опрокинул в себя стакан виски.
Никогда так не делал. Но сегодня был просто ужасный день. И это служило мне неким оправданием.
Я помню, как пил отец, и какие последствия у этого были. Именно поэтому никогда не притрагивался к спиртному и всегда знал свою норму.
Отец больше всего любил виски – столько, чтоб потом ничего не помнить, и этим оправдывать себя утром.
Я никогда не напивался. И никогда не пил виски. Именно по этой причине.
На следующее утро проснуться пришлось гораздо раньше, чем мой организм успел прийти в себя. Звонил Майк. Все, включая Мэтта, уже были в курсе случившегося вчера вечером, потому что весь Интернет пестрел снимками и показаниями свидетелей.
Перелет в Лондон временно откладывался. До выяснения обстоятельств.
И ведь не докажешь «всезнайкам» по ту сторону экрана, которые тут же бодро начали строчить свои гневные комментарии про «зажравшегося» и «пьяного в стельку» Ларри Таннера, как всё было на самом деле!
В довершение ко всей этой истории выяснилось, что пока разбирались с полицией в тот злосчастный вечер, у меня из автомобиля украли толстовку, шапку и несколько дисков. Это хоть кому было нужно?
Ответ появился через несколько дней. Служба безопасности лейбла нашла украденные вещи на аукционном сайте, где их выставили лотом за огромную сумму. Вора привлекли к ответственности, но в дальнейшую суть истории я не вникал.
Проблем хватало. И, стоило разобраться с одной, навалилась другая.
- Ларри, как дела?
Я вырулил к дому и припарковался.
Мама вроде начала свою речь как обычно, но интонации мне не знакомы.
- Нормально, - ответил настороженно, и тут же поинтересовался: - Что-то случилось?
- Знаешь… Сейчас звонила Лола… Твой отец попал в больницу…
После развода мама никогда не называла отца по имени, только так – «твой отец».
- Что-то серьезное?
- Да. Думаю, что да. У него был инфаркт. Сейчас состояние вроде стабильное, но всё равно тяжелое. Ты бы мог прилететь?
Ее голос звучал слишком тускло, выдавая действительный страх. Если она его и не любила теперь, то всё равно волновалась.
- Я постараюсь, мам. Не переживай, ладно?
Мы распрощались, и я тут же набрал номер отца. Недоступен.
Номера Лолы – папиной новой жены - у меня не было, потому что мы никогда не общались больше чем «здравствуйте» и «до свидания».
Я позвонил в студию и, сообщив о своем отлете, первым же рейсом отправился в Лондон.
Как раз вовремя. Потому что через сутки после того, как мы с отцом увиделись, его не стало.
И только тогда, в эти черные дни я понял, насколько по-настоящему любил его. Несмотря ни на что.
Каким бы он ни был – он был моим отцом. Половиной меня. Человеком, которому я обязан своим появлением.
И пусть он не был тем отцом, о котором я всегда грезил, пусть мое детство не совпадало с той идеальной картинкой, которая жила в моей голове, он всё равно у меня был. Наши отношения нельзя назвать близкими, но я все равно мог ему позвонить, когда вздумается или наведаться в гости. Раз в неделю или два раза в месяц. Пусть даже я был на другом континенте. У меня был отец. Я знал, что он где-то есть, что-то делает в эту минуту, и мне достаточно было набрать его номер, чтобы узнать, что именно.