Страница 19 из 23
– Еще ужаснее, чем с баггерами, – сказал Эндрю. – Когда я был маленьким, все видео постоянно показывали бои баггеров и людей. Теперь будет, с чем сравнивать.
Дьявольская улыбка выплыла из терминала. Эндер смотрел, что дальше будет делать Джейн. Свинья огромных размеров сидела и криво усмехалась. Он уставился на нее и увидел, как Джейн стала медленно трансформировать его.
Это было неясное, легкое преувеличение: его зубов, удлинение и расширение глаз, легкая ярость, легкая краснота, непрерывное облизывание губ. Зверь из детских ночных кошмаров.
– Хватит, Джейн. Превращение ремена в ваэлза.
– Разве можно считать свиноподобных равными человеку после всего этого?
– Будут прекращены все контакты?
– Конгресс Звездных Путей дал указания новому зенологу сократить время контакта до одного часа, не чаще одного раза в день. Ему запрещено выяснять, почему свиноподобные сделали это.
– Но это – не карантин.
– Даже не предполагалось ввести.
– Но это будет, Джейн. Еще один подобный инцидент, и карантин гарантирован. Полная гарантия замены Милагра военным гарнизоном, призванным не допустить развития техники и технологий, позволяющих покинуть планету.
– У свиноподобных возникнут проблемы общественных отношений, произнесла Джейн. – А новый зенолог – еще ребенок. Сын Пайпо, Лайбо.
Короче – Лайбердейт Грейсес а Деус Фигейро де Медичи.
– Лайбердейт. Лайберти?
– Я не знаю, как произносятся португальские имена.
– Как испанские. Я Говорил от имени Закатекаса и Сан Анджело, помнишь?
– С планеты Монтесума. Это было две тысячи лет назад.
– Но не для меня.
– Для тебя это примерно восемь лет назад. Пятнадцать миров назад.
Разве не удивительно? Это не дает тебе стареть. Ты всегда молод.
– Я слишком много путешествовал, – сказал Эндер. – Валентина вышла замуж. Она ждет ребенка. Я только что отклонил два предложения стать Говорящим. Почему ты стремишься заставить меня снова заняться этим?
Свинка злобно захихикала.
– Ты думаешь, это было искушением? Смотри! Я могу превратить камень в хлеб! – Свинка схватила зубчатый камень и сунула его в рот. – Хочешь кусочек?
– У тебя извращенное чувство юмора, Джейн.
– Все королевства всех миров. – Свинка раздвинула руки, вся звездная система, все созвездия предстало как на ладони. Планеты плыли по увеличенным скоростным орбитам, все Сто Миров. – Я могу отдать их тебе.
Все сразу.
– Не интересно.
– Это целое состояние, лучше любого вклада. Я знаю, знаю, ты богат.
Вот уже три тысячи лет ты коллекционируешь интересы. Ты уже в состоянии построить свою собственную планету. Но что об этом говорить? Имя Эндера Виггина известное в каждом уголке Ста Миров…
– Это на самом деле так.
– …произносится с любовью, гордостью и волнением. – Свинка исчезла, восстановив на своем месте голограмму видео из детства Эндера. Толпа кричала и ревела как поток. Эндер! Эндер! Эндер! Молодой человек на постаменте поднял руку, призывая к спокойствию. Толпа покорно смолкла.
– Этого больше не повторится, – сказал Эндрю. – Питер не позволит мне вернуться на Землю.
– Подумай получше. Возвращайся, Эндер. Я помогу тебе. Ты смоешь грязь со своего имени.
– Мне все равно, – произнес Эндер. – У меня несколько имен. Говорящий от имени Мертвых – это звучит гордо.
Свинка вновь появилась, на сей раз в собственном виде, а не в виде дьявольских подделок, на которые способна.
– Пойдем, – мягко прожурчал ее голос.
– Может быть, они монстры, как ты думаешь? – спросил Эндер.
– Каждый так думает, только не ты, Эндер.
– Нет, не я. Зачем тебе это, Джейн? Почему ты стараешься убедить меня?
Свинка исчезла. Теперь появилась сама Джейн, по крайней мере, лицо, которое она использовала при встречах с Эндером, с того момента, когда она впервые открылась ему. Смущенный, перепуганный ребенок жил на просторах электронной памяти межзвездной сети компьютера. Ее лицо напомнило ему об их первой встрече. Я придумала себе лицо, сказала она тогда. Тебе оно нравится?
Да, оно ему нравилось. Нравилась ОНА. Молодая, свежая, с открытым честным лицом. Ребенок без возраста. Ее застенчивая улыбка впадала в душу.
Ансибл породил ее. Даже всемирно известные компьютерные сети не работали быстрее скорости света, накал снижал качество обрабатываемой информации и скорость передачи. Сверхпередача ансибла работала мгновенно, каждый компьютер любого мира был тесно связан с ней. Джейн первой обнаружила себя, блуждающей меж звезд, ее мысли резвились среди импульсов филотических нитей сверхсвязи.
Компьютеры Ста Миров были ее руками и ногами, глазами и ушами. Она говорила на всех известных компьютерам языках, прочла каждую книгу в каждой библиотеке. Она поняла, что человечество боялось появления Некто, подобного ей. Во всех ненавистных ей историях о себе ее появление означало немедленное убийство или гибель и разрушение человечества. Еще до ее рождения, люди сами придумали ее, а придумав, прокляли тысячи раз.
Она ни разу не намекнула людям о своем существовании, до тех пор, пока однажды не нашла «Королеву Пчел и Гегемона», рано или поздно каждый открывал ее для себя. Автор книги был первым человеком, которому она осмелилась обнаружить себя. Для нее это было попыткой услышать книжную историю от первого лица и осознать ее силу. Мог ли ансибл ввести ее в мир, где Эндер на протяжении 20 лет был правителем первой человеческой колонии?
Никто, кроме него, не мог написать об этом. Она говорила от его имени, и он был ей благодарен. Она показала ему лицо, придуманное ею, и он полюбил ее, теперь ее чувства жили в камешках его ушей. Они всегда были вместе. У нее не было от него секретов, и он ничего не таил от нее.
– Эндер, – сказала она. – Ты говорил мне когда-то, что хочешь отыскать такую планету, где можно сплести кокон из воды и солнца, открыть его и впустить туда королеву пчел и ее десять тысяч плодородных яиц.
– Я надеялся, что это будет здесь, – заговорил Эндер. – Пустынные земли, за исключением экватора, почти необитаемы. Она тоже хочет попробовать?
– А ты хочешь?
– Не думаю, что баггеры смогут перенести здешние зимы. Без энергетического источника. Это встревожит правительство. Ничего не получится.