Страница 7 из 70
С этими словами она щелкнула пальцами и растворилась в открывшемся портале.
Страшно? Еще как. Но сама виновата. Никто меня за язык не тянул, а шпион из меня никакой. Они бы быстро поняли, что мне и правда просто не повезло и отпустили бы. А теперь оставалось только стоически молчать. Разумеется, вряд ли я выдержу все - тут старалась быть с собой предельно честной. Никогда не испытывала сильной боли, кроме того превращения, но разве могла она меня закалить в достаточной мере для пыток?
Загнанным зверьком я смотрела на этого огромного монстра. Думала, что все в Асгарде красивы, но нет, вот оно, исключение. Уродом мужчину было не назвать, но матушка природа явно ему не благоволила, когда формировала внешность. Странно смотрящиеся глаза, которые тут же напомнили о Рамоне и я решила, что все таки он вполне себе обычный. Одна пара и ладно.
Я набрала в грудь побольше воздуха, когда часть решетки отделилась и отъехала в сторону по неприметным рельсам. Он, видимо тот самый Вернер, надвигался тяжело и во взгляде не читалось почти никаких эмоций. Легкого сожаления было слишком мало, что бы устраивать театр и просить его отпустить, помочь сбежать или что-то из этого разряда.
- Прости.
Мужчина резко нагнулся, схватив меня за горло и поднял над землей: дыхание хрипом вырывалось из груди, я старалась цепляться и царапать сильные руки, но, как и ожидаемо, ничего не выходило. Магия все так же не отзывалась, оружие не вытащить. Терпеть, Фиджи? Терпеть.
Я уже старательно рылась в этих путах, кое как ухватив энергию на подсознательном уровне и тщательно изучала каждую визуализированную черточку сложной руны до того времени, как вернулась златовласая. Даже имени ее не знала, но очевидно, что важная особа. Простушки таким тоном не говорят, палачей не приводят и уж точно не носят таких украшений. Сейчас голову валькирии венчала утонченная диадема из переплетений золотых, тонких прутоков, пластин, усыпанными мелкими камнями. А как же великая философия о том, что воин не должен носить драгоценности, потому что должен выделятся только подвигами? Прежде чем словить первый удар, я закатила глаза, прячась.
В Сознании было пусто. Одна единственная комната была огромной, с нереально высоким потолком. Круглая, с нишами, тянувшимися кольцом и массивными колоннами, подпирающими своды. И тут было темно, ни единого источника света и только сами стены будто мерцали голубоватым свечением. Путь сюда я нашла, пока искала на себе путы. Заодно поняла, что Сознание и правда можно не плохо использовать. Сейчас в теле осталась плохо слепленная копия разума, которая кричала и охала, до меня боль доносилась через раз, но все равно я стискивала зубы и шипела. Когда вернусь туда - может не сладко, потому что наверняка каждая клеточка будет ныть, зато я нашла способ побега. Сложный, муторный, но нашла.
Для начала он просто избивал меня Через двадцать минут моих криков, его рычания ругательств, и смешивающихся вопросов, распутывать руну стало еще сложнее. Я и без того ровно ничерта в этом не смыслила и жалела, что отмахивалась от поучений Голендуса в свое время, так еще и постоянная боль подливала масло в огонь. Доставалось особенно ребрам. Ныла левая рука. Я старалась абстрагироваться от этого, перестать чувствовать, на худой конец метнулась к ощущениям, решив, что уж лучше я буду в полной мере ощущать атмосферу камеры, чем чувствовать боль. Все попытки вялого сопротивления в виде пинков куда придется были пресечены на корню.
Оставалось только терпеть и выпускать это из себя вместе со сдавленными криками. Рука у Вера оказалась еще и тяжелой и уже оставила несколько ссадин на щеке. Ситуация ухудшалась с каждой секундой, но стало совсем плохо, когда меня вытянуло обратно в тело.