Восход Луны

- Я не хочу ранить тебя.

- Спасибо. Я знала, ты поймешь правильно. Прости, если я тебя утомила вопросами.

- Ничего. Такие беседы - отличный способ изучения и познания себя и других.

Добавил в борщ перца и соли, перемешал, вернулся за стол.

- Разделение, что я описал, условно: «безответственного» человека при должном подходе можно попытаться перевоспитать в «заботливого», если он не вконец зачерствелый и желает развиваться.

- Это доказывает, что не все так плохо и однозначно, как может казаться на первый взгляд. А возможно ли обратное - из заботливого стать безответственным?

Задумчиво урча, я почесал усы.

- Трансформация личности штука сложная и непредсказуемая. Я могу сказать только за себя: нет, нельзя. Это как с горой - чем более высокую вершину ты покорил, тем прекраснее открывается мир вокруг тебя, и тем больнее падать с вершины. Человек, достигший высокого уровня духовного развития, не совершит поступков низкого человека. Ему будет противно думать об этом. Он никогда, даже под угрозой смерти, не опустит свою «планку».

Луна всматривалась в лицо, словно пытаясь прочесть сокровенные строки души.

- Иногда я слышу от людей, что чрезмерно высокомерен, слышу советы, что мне надо быть проще, и ко мне потянутся. Но я игнорирую эти речи, и стою на своем. Ведь «высокомерие» означает в прямом смысле высокую меру, высокую «планку» личного развития, высокую цену личности. Вопреки поговорке: «По себе не судят», я всегда оцениваю человека по себе, по своей шкале ценностей, и редко ошибаюсь. Мне не нужно, чтоб ко мне тянулись все подряд. Пусть я буду одинок, чем в окружении посредственных людей. Пусть у меня будет один друг, но в котором я буду уверен всегда. Пусть до меня дотянутся немногие, но лучшие и я буду дорожить их дружбой. Пусть меня искренне понимают и ценят единицы, чем поддакивает безликая толпа. Я предпочту быть с теми, кого считаю достойными своего уровня духа.

- Ты даже высокомерие рассмотрел с иной стороны, и это совсем не показная заносчивость придворных, не желание «пустить пыль в глаза» простым пони. Теперь, возможно, я лучше понимаю Силлейбла, Старсвирла и некоторых иных. А я дотягиваю до твоего «уровня»?

- Ты? Более чем.

- Приятно слышать это.

Спасаясь от моего ласкового взгляда, аликорн смущенно прикрыла морду крылом. Я нежно коснулся ладонью ее мягких перьев. Изумительное сочетание мудрости, магии, звериных и птичьих черт в одном существе по-прежнему удивляло и восхищало меня. Луна слегка опустила и выпрямила конечность, позволяя гладить по всей длине.

- Знаешь, в твоих рассуждениях есть нестыковка. - Собеседница нарочито аккуратно сложила передние копыта, держа их на уровне глаз. - Я не думаю, что ты зоофил, уже потому, что я - не животное.

- А кто ты тогда? - Пожав плечами, я сжевал половину батончика непотопляемого «Млечного Пути». Вторую половину отложил Луне.

- Пони-аликорн, я это уже рассказывала.

- Пони это подвид лошади, а лошадь это животное. Вродь все ясно… - Запил шоколадку соком.

- Ох, топтать тебе сто дорог. - Проворчала пони. - Я лишь похожа на лошадь, не более того.

- Если что-то выглядит как лошадь, ржет как лошадь и ведет себя как лошадь - я называю это «лошадью». И оттого, что ты назовешь это «деревом», ржать оно не перестанет.

Лошадь хотела возразить, но я бесцеремонно перебил ее, желая прекратить полемику:

- Девочка вчера назвала тебя лошадкой, едва увидев. Даже ребенок сразу понял, кто ты. Вообще, почему так беспокоишься, что тебя считают животным?

Подарив грустный взгляд изумрудных глаз, Луна зябко передернула крыльями, будто ей внезапно стало холодно.

- Когда я попала в твой мир, Лайри, я несколько раз встречала людей. Нуждаясь в еде и тепле, я пыталась говорить с ними, осторожно и учтиво. Мне было очень обидно, что со мной не считались, ни как с принцессой, ни просто как с разумным существом, которому нужна помощь. Меня боялись и убегали, меня искали, желая убить. Еще я видела, как люди убивают животных. Мне было одиноко, больно и страшно.

Наморщив нос, Луна учащенно сопела, подавляя рыдания. Я закусил губу, мысленно яростно выругавшись в адрес тех встреченных Луной людей. Рывком подвинув табурет ближе к аликорну, обнял. Встрепенувшись, она неловко уперлась передним копытом в грудь, словно желая оттолкнуть меня.

- Тихо, родная моя, тихо, - приговаривал я, сдерживая упирающуюся лошадку, поглаживая ее спину и шею. - Прости, Принцесса…

Чуть погодя Луна притихла, изредка вздрагивая всем телом. Ладонями я чувствовал, как замедляется ее сердцебиение. Когда она попыталась отодвинуться, я расслабил руки, все же поддержав за бока. Даже сидящая на полу, аликорн смотрела на меня сверху вниз. Я поправил сбившуюся гриву, насухо вытер морду от слез, пригладил перышки.

- Прощаю. - С улыбкой шепнула Луна.

Я решил впредь избегать столь болезненной для пони темы животных. Некоторые люди тоже нервно реагируют на упоминание теории родства их с обезьянами, хоть лично я не находил в этом ничего порочащего. Наверное, потому что и не искал. Какая разница, от кого мы произошли: от зверей, инопланетян, Бога? Главное, куда мы идем и чего достигнем.

Успокоившаяся Луна доедала капусту, то и дело поворачивая ухо на звуки моих движений.

Уменьшив огонь под кастрюлей почти сварившегося борща, поставил вариться пшеничную кашу для Луны.

- А если добавить овса? - Предложила гурманка.

- Можно.

Отнеся сумку с конфетами на диван, взял горсть овса и высыпал в кашу. Затем собрал брошенную в коридоре одежду - часть ее надо было убрать в шкаф, часть повесить сохнуть. Скучающая Луна пришла за мной в спальню.

- Скажи, что у тебя в этой комнате? - Стукнула она копытом по двери кладовки.

- Там? Да куча хлама. Я лет пять туда не заглядывал, и даже не знаю точно, что там. Хотя… Можно покопаться и узнать. - Пожал плечами.

- А почему не заглядывал? - Луна отодвинулась, пропуская меня к двери.

- Нет настроения. Все, что мне нужно, лежит в доступных местах, и лазать куда-то еще незачем.

Потянув за шнурок висящей под потолком лампы, включил свет. На крохотном пятачке перед дверью едва помещался я один, но пони ухитрилась втиснуться между мной и проемом. Подозреваю, ей хотелось быть ко мне ближе. Мне самому очень приятно чувствовать прелестную поняшку, вплотную прижавшуюся к боку, слышать ее дыхание, ощущать движения мышц, прикосновения мягкой шерстки.

- Э-эй, - я потеребил Луну за ухо. - Мы тут вдвоем не развернемся. Давай так: я что-то вытаскиваю отсюда, а ты сидишь на кровати и изучаешь.

Прежде чем выйти, Луна с явным удовольствием потерлась об меня плечом и грудью. Отмечает своим запахом, что ли?

- Лови. - Кинул ей желтую широкополую шляпу, сплетенную вроде как из соломы, но на самом деле из полосок твердого целлофана. И полез снова в глубь кладовки.

- Неудобно и несъедобно.

- Чего?! - Опешил я, быстро вылезая. - Несъедобно?

Край шляпы украсили следы зубов.

- Да. - Луна кивнула, держа головной убор на передней ноге. - Травяные шляпы хороши тем, что их можно не только носить, но и при желании съесть. Существуют особые сорта трав специально для плетения шляп. А тут… это даже не солома.

Я засмеялся, глядя, с каким серьезным видом пони рассказывает об особенностях своей культуры.

- Верно, это не солома. Я и не ожидал, что ты попробуешь шляпу.

- Знал бы ты, сколько шляп я съела в свое время, у-ух. Я соскучилась по живой траве.

- Увы, зима, трава вся будет весной.

- Да, скорее я до Эквестрии доберусь и наемся там. В крайнем случае наколдую. - Картинно облизнулась пони. Листики, подаренные хозяйкой балконного сада, Луна давно съела.

- Только тут не грызи чего попало.

Кинув на стол покусанную шляпу, перебросил Луне большой мешок.

- Раскопки и изучение предметов быта неизвестной культуры - одно из интереснейших занятий. - Сноровисто развязав узел зубами, аликорн принялась копаться в человеческой одежде.