Восход Луны

- Да, ты объясняла.

- Я невероятно благодарна Селестии. Она выслушала меня и выразила готовность помочь, и без ее поддержки, боюсь, мне не удалось бы осуществить задуманное. Ведь если уж она может претворять в жизнь планы, которые тянутся десятки, а то и сотни лет, почему б не быть таким же планам и у меня? Я хотела дать Сомбре новый шанс жить и развиваться, а учитывая его духовный потенциал, то и в дальнейшем помочь ему вырасти могучим союзником для нас. - Луна с наслаждением отпила вновь.

- Вот Луна и направила меня в хорошую семью.

- Семья Грейтхарта живет в Кантерлоте, и так сложилось, что я знаю моего суженого с младых копыт. Он был весьма шустрым единорожком, полным магичной самоуверенности.

- Я с детства не любил ходить, предпочитая телепортироваться. Для родителей оказалось сущей пыткой отлавливать меня и находить в самых неожиданных местах. И вот, когда я толком еще не умел направлять потоки магии, случилось так, что я прилетел прямиком на стол Ее Лунного Величества. - Грейтхарт галантно указал копытом на Луну.

- И прилетел как раз в тот момент, когда я силилась осилить отчет по украшению лавандой коридоров дворца. В итоге отчет был качественно испорчен, а это чудо умудрилось опрокинуть на себя чернильницу.

- При всей ужасной неловкости ситуации, «чудо» не растерялось и должным образом поприветствовало Принцессу Ночи. - Задорно улыбнулся принц.

- Конечно, гневиться я уже не могла, если б и захотела, да и внезапный гость выглядел безумно мило, хоть и взъерошенно и весьма измазано, так что я унесла его в ванную, где вернула шерстке первоначальный лоск, затем мы прекрасно поужинали и отправились в город на поиски родителей. - Луна провела копытом по морде, артистично изображая усталость от мирской суеты.

- У родителей уже был большой опыт, как искать меня, однако, они были поражены тем, к насколько титулованной понисоне меня угораздило занести. На прощание Луна подарила мне амулет с кристаллом, сильно ограничивающим действие моей необузданной магии, так что с ним я не рисковал улететь куда-то за полэквестрии и не вернуться обратно. Но и полеты на королевский стол прекратились.

- Магическая мощь Грейтхарта заметно превосходила силы средних единорогов, как правило, не распространяющихся дальше телекинеза, телепортации, исцеления мелких ран. Я посодействовала его поступлению в школу Одаренных Единорогов имени Селестии, однако и сама очень активно занималась всесторонним развитием способностей своего протеже, а также укреплению воли и становлению характера. Да, благодарю, любимый. - Кивнула Луна, когда супруг снова наполнил ее стакан.

- Видя свои успехи в магии, и понимая, что я способен на то, что многим другим не дано, я ходил, задрав нос и хвост. В какой-то момент это стало самым тяжелым моим испытанием: противостояние с собственным тщеславием и непомерной гордыней. Даже как-то раз я возымел наглость заявить, что захвачу весь мир и уроню его к своим ногам. К счастью, Луна вовремя заметила это и пресекла, вытряся из меня дурь вместе со всеми захватническими стремлениями.

- Грейт, не драматизируй. - Мягко улыбнулась Луна. - Никакой дури никогда у тебя не было. Я просто время от времени направляла твои мысли и чувства в должную сторону, иногда позволяя ошибаться.

- Луна весьма своеобразно меня воспитывала. Она не поощряла и не наказывала, она открывала передо мной все двери и показывала, к чему какой выбор может привести. А уж соображать и задумываться о последствиях и ответственности я должен был сам.

- Заметив мирозахватнические тенденции Грейтхарта - несомненные пережитки прошлой жизни, я явилась в его сны и объяснила, что мир не нужно разрушать, захватывать и порабощать, он целиком и полностью уже принадлежит Грейтхарту от рождения. Показав красоту различных уголков Эквестрии, я поведала, что, будучи сильным магом, следует заботиться о сохранности и благополучии родины, ибо огромная сила влечет за собой и великую ответственность.

Луна, жмурясь от удовольствия, допила настой.

- По мере взросления Грейта и познания им различных сторон бытия я открывала ему память прошлой жизни, вместе с ним рассматривая поступки и события, осознавая ошибки, и извлекая уроки. Мы учились вместе. В процессе воспитания юного пони я открыла много нового и о себе, хотя, казалось бы, за срок жизни аликорна о себе можно узнать абсолютно все. Найтмер в свое время использовал нас обоих, умело надавливая на определенные рычажки, и общность этой трагедии очень сблизила и сплотила нас, показав, насколько на самом деле мы похожи. В прошлом мы оба жаждали большего, чем имели, мечтали о могуществе и власти, одержимые идеей подчинить своей воле все существующее, сломать мир, что, как казалось, был к нам несправедлив, и установить в нем собственные порядки, идеально верные, на наш взгляд. Мы сражались с тьмой в наших душах, и сумели преодолеть ее, открыться миру, что на самом деле всегда любил нас, ибо мы - его неотъемлемая часть. И наконец, мы смогли самое главное: обрести друг друга.

В порыве нахлынувших чувств супруги подались друг другу навстречу и потерлись носами.

Я улыбнулся, наслаждаясь их столь искренним проявлением любви.

Наконец, супруги, будто на какой-то миг выпавшие из реальности, вновь вернулись в нее. Увидев, что мой стакан пуст, Луна подняла взгляд на мужа. Грейтхарт кивнул и разлил оставшийся напиток.

- Благодаря покровительству Луны я не сделал множества глупостей, которые могли привести к серьезным проблемам. Умерил гордыню и более чутко относился к нуждам и задачам окружающих. Со временем мы с Луной сблизились настолько, что научились понимать друг друга практически без слов. Я вырос, возмужал, многому научился и в жизни, и в магии. А однажды грянула маленькая неожиданность у моей принцессы.

Грейтхарт тепло улыбнулся Луне.

- Расскажи уж ты. - Буркнула она, тщетно пытаясь скрыть смущение.

- Как прикажете, мое Лунное Высочество. - Принц игриво куснул любимую за ушко и повернулся ко мне. - Видите ли, Лайри, аликорны как существа долгоживущие бывают «в охоте» раз в сто лет, и как раз не так давно на Луну упал этот самый сотый год цикла. Когда принцесса, преисполненная страсти, ходила по дворцу, за ней вился умопомрачительный шлейф любви, заставляющий стражников, которые помоложе, реагировать даже слишком явно, а мое нутро - благоговейно и сладко трепетать. И в некий миг я решился и спросил Луну, могу ли как-то помочь ей.

- Милый, ты очень скромно описал мое тогдашнее состояние. - Засмеялась Луна. - Всего лишь «шлейф любви», ох. А я в самом деле готова была лезть на стену. Внутри меня бушевал настоящий пожар неудовлетворенной страсти и вожделения. И твой вопрос малость вышиб меня из состояния и без того хрупкого равновесия. Ах, какой был момент, когда я соображала, изнасиловать тебя или растерзать, или залунить на луну за такую непристойную наглость по отношению к моей понисоне, или и то, и другое, и третье в порядке очереди!..

- Но предложенную помощь все же приняла.

Магия скользнула по рогу фесликорна, и в пышной гриве Луны замерцали сразу два «ухопочеса». Блаженно сопя, кобылица прикрыла глаза и чуть запрокинула голову, слегка подергивая ушками.

- А после оказания всесторонней помощи Луне у нас состоялся серьезный разговор. Аликорн откровенно поведала мне о нюансах отношений богинь и смертных. И спросила, хочу ли я оставаться с ней?

Ухочесание Грейтхарта рассеялось, когда Луна, благодарно кивнув, томно вздохнула и взглянула на меня.

- Лайри, я очень боялась тогда. Боялась даже не отрицательного ответа, а собственных сомнений. Пусть передо мной были примеры живой, самоотверженной любви, и твоей ко мне, и возлюбленного Селестии Хардхорна, которого она дождалась аж через семь сотен лет. Но это ваша жизнь и ваши поступки. Не мои. У Грейтхарта могла быть иная особенная пони, другие устремления и планы на жизнь, наконец, он мог свободно отказать мне, вообще не объясняя причин. И я не посмела б требовать, чтоб он изменил решение для меня. У меня нет и никогда не будет права ломать чью-либо жизнь в угоду своим прихотям.