Страница 8 из 75
Вцепилась в его руку, прямо ногтями в кожу, пытаясь отодрать его от себя, сделать ему больно. Но под моими пальцами был как будто обтянутый кожей металл, и дин Ланнверт ничуть не отреагировал. Встряхнул меня, как надоевшую куклу, рванул ещё сильнее, и ворот с треском разошёлся, обнажая плечо и грудь.
Стыд ожёг щёки. Я со вскриком попыталась прикрыться и замерла, обнаружив на груди, с правой стороны, над нежной выпуклостью — незнакомый тёмно-коричневый, словно выписанный хной знак.
— Боги… что это?! Что вы сделали со мной? — я с ненавистью, ещё более сильной из-за стыда и страха от собственной беспомощности, уставилась в светлые глаза.
Как… как он вообще посмел… раздеть меня и поставить это?! Воспользовался тем, что я была без сознания, и… сделал этот мерзкий знак с неизвестным предназначением. А может, он не ограничился этим, осмелился на кое-что ещё более ужасное?.. Не верю… не хочу верить.
Дин Ланнверт усмехнулся и отпустил меня. Хлопнул в ладоши, словно отряхивая с них пыль. Вернулся к своему креслу и вальяжно опустился в него. Его взгляд блестел удовольствием и словно гладил метку и то место, на котором она стояла.
Я же полыхала гневом.
— Это не сойдёт вам с рук, — мне хотелось плюнуть ему в лицо. — Что это за метка?
Он закинул голову и расхохотался. Смеялся долго, со вкусом, кадык на широкой шее подрагивал.
Я съёжилась в кресле, придерживая рукой лоскуты ткани, горя ненавистью.
Отсмеявшись, дин Ланнверт вернул на меня пренебрежительный взгляд.
— Именно. Метка. Я тебя пометил, как своих коров. Теперь тебе не удастся улизнуть за пределы поместья.
— Что случится, если я выйду за эти пределы?
— Попробуй и узнаешь.
Я молча стиснула челюсти. Сверлила его полным гнева взглядом и размышляла. А ведь и попробую. Сомневаюсь, что это убьёт меня, и сомневаюсь, что он с такой лёгкостью потеряет игрушку, которая ему явно нравится.
Что он вообще собирается делать со мной? Если раньше я ещё надеялась, что он отпустит меня, когда поймёт, что от меня нет никакой пользы, то теперь эта надежда стала совсем иллюзорной.
Но зачем я ему?
Неужели он просто из тех людей, которым нравится издеваться над беспомощными жертвами? Я слышала о девушках, попадавших в руки маньякам… что если дин Ланнверт той же породы?
Мне стало страшно. Я была полностью в его власти, он мог сделать со мной всё, что захочет. Мог… взять силой. Мог раздеть и привязать голой на псарне. Мог замучить и убить.
Я глубоко вздохнула, не отрывая взгляда от его глаз, насмешливых и непроницаемых.
Успокойся, Тинна.
Отец непременно разыщет меня. Нужно только продержаться до того времени, вести себя тише воды ниже травы, не давать повода заподозрить меня или прицепиться.
Дин Ланнверт словно прочёл мои мысли. Откинулся в кресле и с усмешкой произнёс:
— Если ты надеешься, что Рейборн найдёт тебя, вынужден разочаровать. Это поместье полностью защищено от магического розыска. В обратном направлении это тоже действует.
Я застыла, пытаясь скрыть потрясение. Как он провернул такую вещь? Закрыть поместье — это не накинуть защиту от поиска на украденную драгоценность или пару монет. Чтобы закрыть такую огромную территорию, нужны неимоверные силы.
Невольно в душу закралось сомнение. А сможет ли мой отец что-то противопоставить дин Ланнверту, если он настолько силён?
Нет-нет, не может быть. Он блефует. Бьюсь об заклад, он поставил защиту только на меня, с помощью этой самой метки.
— Ладно, нейди Келина, ешьте, ешьте. У меня прекрасная кухня.
Повинуясь, я взяла вилку. Неловко, одной рукой — другой я всё ещё придерживала разорванный ворот.
Через несколько минут, тишина в которых прерывалась лишь звоном столовых приборов о фарфоровую посуду, я заговорила:
— Позвольте хотя бы дать знать нейди Скайнер, что я жива. Она не переживёт.
Я и впрямь тревожилась за бабушку. Она, наверное, с ума сходит. Несколько месяцев назад похоронила дочь, а тут пропала и внучка.
Дин Ланнверт расхохотался. Отложил нож и вилку.
— Лучше бы тебе самой свыкнуться с мыслью, что ты не жива. Ты отсюда никогда не выйдешь.
Он наблюдал за мной с хищной улыбкой. Ждал реакции: смущения, отчаяния, возможно, просьб о милости.
— Но зачем я вам, мессир? — спокойно возразила я, загоняя вглубь души снова поднимавшийся гнев. — Я не владею магией, не представляю собой ценности, ничего не значу. Я всего лишь провинциалка из Ордона.
Он вздёрнул широкую тёмную бровь.