Страница 39 из 75
После завтрака я отвела в сторону дин Койоху. Тот удивился, приподнял брови, верно, ожидая, что я снова стану докучать ему вопросами о платьях — но на этот раз меня беспокоила совсем другая вещь.
— Погода такая хорошая, вы не хотели бы прогуляться по саду?
— С превеликим удовольствием, — дин Койоха подал мне руку.
Я молчала, пока мы не оказались на месте и я не завела его в укромный уголок, со всех сторон загороженный пышными кустами. Там нервно облизнула губы и разом, чтобы лишить себя пути отступления, спустила платье с плеч.
Дин Койоха вспыхнул густым смуглым румянцем — как-то моментально, враз. Бросил по сторонам растерянный взгляд.
— Посмотрите же, — возмущённо шепнула я ему. Повела плечами, указывая на то, что хотела ему показать — разросшуюся цветочным узором чёрную метку.
Он наконец взглянул. Губы его сложились в маленькое «о». Он даже приподнял руку, как будто хотел коснуться, и в последний миг одумался, опустил, не дотронувшись.
— Вам знакома эта метка?
— Да, нейди Келина, — со смущением он справился, но теперь на благородном лице появилось сожаление. — Это изобретение Сейджа. Клятва верности и гарантия одновременно. У нас у всех стоят подобные. Правда, узор несколько меньше.
Он, чуть-чуть помедлив, расстегнул пуговицы светло-зелёной рубашки. Я не удивилась, увидев на правой стороне груди чёрную метку, похожую на ту, что дин Ланнверт ставил мне вначале.
— Что она требует и запрещает? — уж вряд ли дин Ланнверт ограничил соратникам передвижения по поместью.
— Беспрекословного подчинения, — это, видимо, был ответ на первый вопрос. — Если Сейдж сочтёт нужным, он может приказать нам что угодно, и эта клятва заставит нас подчиниться, пусть даже мы бы этого не хотели. К его чести, должен добавить, что пока он ни разу этим не воспользовался. А взамен он делится с нами всем, что ему удаётся узнать, показывает свои разработки, обучает. Каждый из нас принял это условие добровольно.
Восхваления в адрес проклятого наглого дин Ланнверта встали мне поперёк горла. Заносчивый подлец! Только и может, что пускать пыль в глаза.
— Да что бы он мог без его демона, — презрительно фыркнула я.
Но дин Койоха покачал головой:
— Не говорите так. Сейдж — гений. Я очень жалею, что он соблазнился легкодоступной силой, пошёл на такой ужасающий шаг. Если он не справится, в один прекрасный день этот город... может быть, даже эта страна — будет лежать в руинах.
Надеюсь, он преувеличивает. В конце концов, есть мой отец, есть армия короля — разумеется, одного разбушевавшегося мага, пусть даже одержимого демоном, враз остановят. Но я всё же спросила, подразумевая приступы ярости дин Ланнверта:
— Вы боитесь этого?
— Нельзя не бояться, находясь с ним бок о бок.
— Тогда вы, должно быть, пытались выяснить, как можно избавиться от этого? — я положила руку на грудь, уже скрытую под тканью платья.
— От метки? — дин Койоха так явно удивился, что стало ясно: подобная мысль ему и в голову не приходила. — Нет, ни разу. Я верю Сейджу, до сих пор он успешно доказывал своё самообладание.
Наверное, потому, что на глазах дин Койохи не убивали Гнеса. И одежду на нём не рвали. И в подземелье не водили, чтобы приковать к решётке.
К сожалению, все эти мысли пришлось оставить при себе. Что ж, значит, придётся надоедать близнецам. И неплохо бы выяснить, почему они ненавидят отца. Но перед этим...
— Нейд Ард, а скажите... эта самая метка, только как бы вывернутая наоборот, белая — что это означает?
Меня никак не оставляло воспоминание об идентичном узоре на груди дин Ланнверта. С чего бы ему ставить метку на себя самого?
Дин Койоха некоторое время размышлял, потом поднял глаза.
— У меня есть только одна версия, — сказал он. — Это эффект от использования заклятия отражения, рефлексус. Но где вы её видели?
— Заклятие отражения? — его вопрос, как очень неудобный, я пропустила мимо ушей. — Расскажите подробнее.
— Обычно используется, чтобы создать связь между двумя заклинаниями. Например, чтобы проверить, как оно действует.
Я уже начала понимать, но никак не могла поверить.
— И что, оно передаёт всё с той же силой?
— Зависит от того, какого размера рефлексус и куда он нанесён. Если размер идентичен, а заклинание наносится непосредственно на кожу, то да, маг ощущает то же, что и подопытный.
Дин Койоха пустился в рассуждения о типах заклинаний, но я слушала вполуха. Невыносимый негодяй дин Ланнверт!
Мне стало стыдно. Это значит, когда я кричала у решётки, выгибаясь от боли, он чувствовал то же, но не дёрнул и бровью? Какой же слабой он, должно быть, меня посчитал! Неудивительно, что свернул допрос на половине, наверное, решил, что его методы для меня слишком суровы. Впрочем, это как раз было верным суждением.
— Нейд Ард, — я вспомнила об ещё одном вопросе, который во что бы то ни стало хотела прояснить. — Скажите, а почему графа Рейборна ненавидят близнецы?
— Мейнор и Аджер? Это опять деликатная история, — дин Койоха смутился. — Боюсь, я не могу рассказать об этом девушке.
— Умоляю, расскажите! — я схватила его за руку. — Клянусь, это не пойдёт дальше меня.
— Нет, не уговаривайте, прошу вас, — дин Койоха выглядел несчастным. Но моя магия уже потихоньку начала действовать, и постепенно лицо его просветлело. — Хорошо, я расскажу вам, но обещайте слушать это как страшную сказку. Дело в их сестре. У них была старшая сестра, которую они очень любили. Необыкновенная красавица, высокая, стройная, золотоволосая. Она блистала в свете. Граф Рейборн... воспылал к ней нежными чувствами. Похитил и некоторое время силой удерживал в своём замке. Наконец она понесла. Но, увы, запретные заклятия и эксперименты, которые он ставил над ней, прервали и её жизнь, и жизнь нерождённого ребёнка.