Сказки для вампира

Наверно мне даже стоило позволить Ольге ударить себя немного сильнее (я действительно пропустил один ее удар, но он был таким же жалким, как и она сама и даже не сбил меня с ног, не говоря уже о серьезном вреде). Тогда бы девчонка жалела меня еще больше.

Но я не смог бы опуститься до такой слабости. Всему есть предел и как бы я не лелеял свои планы, они не стоят того, чтобы позволить Ольге ощутить надо мной хоть какое-то преимущество.

Перед Севастьяном я ничем не выказывал своих планов в отношении девчонки и вел себя с ней так, как обычно веду себя с гостями. Она же посчитала, что я просто не решаюсь открыться даже своему другу. А значит, я так одинок. Ха, она считала меня несчастным, хотя единственное мое несчастье на данный момент заключалось лишь в том, что Ольга все еще жива.

Кажется, мне больше не нужна Джесс. Теперь девчонка сама додумывает мотивы моих поступков и приписывает мне несуществующие качества.

Сказки, которые мне уже надоело слушать, показались Севастьяну забавными. Ха, уверен, ему это наскучило бы еще быстрее, чем мне, хотя я и продолжал тратить на них время по необходимости.

В конце наших посиделок я подал девчонке идею на счет ее и меня в одной постели.

И вовсе не в смысле сна.

Когда об этом говорили слуги, она была не готова рассматривать подобное, как нечто возможное. И лишь злилась от того, что кто-то мог предположить, что она делает ЭТО с вампиром.

Но сейчас, когда она уже призналась себе в своих чувствах ко мне, завистливые разговоры среди слуг о моей с ней близости как назло затихли. А мне надо было, чтобы она начала думать об этом.

Поэтому я воспользовался случаем, и с помощью Севастьяна напомнил ей о возможности секса со мной.

Когда она вышла из гостиной, я не стал идти за ней следом, давая ей время.

Я был уверен, что теперь она будет думать об этом. Вспоминать моменты, которые ничего не значили для меня, но от которых ее сердце билось чаще.

Уже пора.

Ольга сегодня разошлась, и я должен закончить с девчонкой как можно скорее. Сотворить из нее вампира.

И переспать с ней, прежде чем это произойдет, но при этом сделать это добровольно с ее стороны. Чтобы она осталась верной мне.

Чтобы сама прыгнула в мою койку, пусть пока еще и не допускает мысли о подобном.

Это ненадолго.

Я заставлю ее возбуждаться от одного моего вида, от каждого моего прикосновения, от взгляда.

Она не устоит.

А когда я заполучу ее тело, то сделаю из нее вампира.

И буду продолжать пользоваться ей, пока мы вместе не свергнем Ольгу.

А потом я просто вышвырну ее, как ненужную тряпку. Но об этом ей пока знать совсем необязательно.

***

Я специально пропал на следующий день, давая девчонке время подумать.

Сначала, проводив Севастьяна, я занялся приятным. Я легко нашел по запаху тех двоих людишек, что посмели помешать мне вчера.

А потом с удовольствием растерзал их на куски.

Я медленно кромсал их, еще живых и наблюдал за выражением ужаса и отчаяния на их лицах, слушал их мольбы о пощаде и крики о помощи, словно самую сладкую музыку. Я действовал, смакуя каждое мгновение, не торопясь, чтобы смерть не пришла за ними слишком быстро.

Я делал это голыми руками, не касаясь их своими зубами, вырывая из них целые куски живой плоти, а потом пил из ран теплую и такую вкусную кровь, пряную от пережитого ужаса и боли, подставляя ладоши ковшиком под эти восхитительные алые ручейки.

Теперь они не превратятся в упырей, и Ольга ничего не узнает.

Какое же наслаждение мне это доставило. Особенно после того, как я вот уже столько времени вел себя хорошо, притворяясь перед девчонкой.

Закончив с приятным, я вернулся в замок.

Как я и думал, девчонка вовсе не переживала из-за моих слов, насчет обещания ее убить, что я дал Ольги. Она уже верила мне, поэтому плескалась в ванной, наслаждаясь уходом за собой.

Конечно, я мог бы прочитать ее мысли и убедиться в том, что она считает меня не кровожадным вампиром, а добреньким слабаком. Но мне захотелось поиграть.

Поэтому я ворвался к ней и устроил допрос.

О, как же она смешно стеснялась.

Я держал лицо каменным, успевая полностью оглядеть ее обнаженное и вполне неплохое тело. Я напирал на нее, прямо спросив, почему ее не волнует ее же собственное убийство.

Она ответила мне так же прямо. И именно то, что я хотел услышать.

Что эта глупая девчонка верит в меня и мою доброту.

Как же мне хотелось расхохотаться над ее наивностью прямо ей в лицо. Но вместо этого я продолжил играть.