Проклятый-2: Камелия

– Что? Отступаешь? – Бастиан посмотрел на меня дикими стеклянными глазами, которые в этот момент принадлежали не ему. – Трус! Ты – чертов трус, и не можешь сказать мне правду!

– Какую правду ты хочешь слышать?! Ты ведешь себя как гребанный эгоист и гонишься лишь за властью! За пресловутым статусом! За дебильной короной, от которой твоя голова будет отваливаться. Ты должен очнуться и понять, что не в этом твоя истинная цель. Не в этом заключается правление. Это чертова ответственность ЗА МИЛЛИОНЫ ЖИЗНЕЙ, ЯСНО ТЕБЕ?! – я больше не мог сдерживать себя, и пока наши с Басом руки вновь сцепились в равной схватке, я орал все эти слова, в его полное ярости лицо.

Мы сошлись в схватке, как два быка, пытающиеся проткнуть друг друга смертельно острыми рогами.

– Я это знаю, черт возьми! Не учи меня жизни, сосунок… – мой кулак болезненно покалывало, и я больше не мог держать себя в руках, наплевав на внутренний праведный голос, я ударил его по лицу, после услышав отвратительный хруст.

– Успокойся! – я схватил его за шею, пытаясь найти точки, которые могли бы усыпить его в два счета. Но Бастиан не собирался проигрывать и не хотел драться по правилам: наплевав на все, чему нас учили, он ударил меня коленом в пах, на несколько секунд выводя меня из строя.

Или минут. Низ живота свело от невыносимой острой боли, ноги мгновенно перестали меня слушаться. Боль была адской, сокрушительной – мне казалось, что от этой боли, я даже потерял слух и зрение. Перед глазами все поплыло, и в следующую секунду, я уже был опрокинут затылком на острый камень. Каким-то чудом спасаясь от черепно-мозговой травмы.

– Трус, – выплюнул я, пытаясь вернуть своим глазам способность видеть. Я попытался встать, но не смог сделать это быстро, все еще загибаясь от болезненных ощущений. Нога Бастиана вместе с его тяжелым ботинком угодила мне прямо в грудь, а кулаки в два мощных удара разбили мне губу. Я почувствовал вкус крови во рту, сплевывая ее в траву.

Унизительно. Гадко.

– Это ты трус, которому мало быть просто братом. Я считал тебя таковым. Брэндан, ты был моим братом! – он резко схватил меня за плечи и ударил о камень. Спина и затылок завибрировали от мощнейшего удара – было ужасно больно, но ни в какое сравнение не шло с той болью, из-за которой я уже несколько минут не мог встать.

– Я и есть твой брат! Очнись! Ты не в себе! – заорал я, блокируя его удары, как меня и учили. Пару раз промахнувшись, он разозлился, замахиваясь на меня, как настоящий палач, но я быстро скатился на траву, созерцая, как Бастиан заезжает рукой по острому камню. Раздается сильный, громкий хруст, по которому мне ясно, что он только что сломал себе пальцы. На его руках заалела кровь – открытый перелом.

– Твою мать! – рявкнул он, краснея от ярости еще больше. Он оскалился, все его тело колотилось в нездоровых хаотичных судорогах, словно он был помешанным. – КАКОГО ХРЕНА они вообще тебя оставили?! Какого?! Я хочу, чтобы тебя не было!

Он кричал это и кричал, а внутри меня пробуждалась настоящее зло, которое дремало все эти годы. Еще никогда я не чувствовал себя таким сильным прежде, чем в эти секунды. Я чувствовал себя сосудом, который наполнялся разрушительной силой, и когда Бастиан замахнулся на меня здоровой рукой, я легко перехватил его удар и кинул на землю.

– Я убью тебя, если ты еще хоть слово скажешь про мою мать. Про любую из них, – я не знал, почему эти слова слетели с моих губ. Я пнул Бастиана – он растратил все свои силы, а его рука приобрела такой жуткий вид, что мне самому стало тошно. Он поправится. Я изобью его до потери сознания и отнесу в замок.

Там и поговорим.

– Ты слабак, братец. Ты слишком мягкотелый, слишком добрый и благородный. Ты не способен на убийство!

– Только я знаю, что я могу, – не своим, почти механическим голосом выдохнул я, со всей дури пиная его снова. Бастиан приближался к краю обрыва, по мере того как я пинал его в грудь и живот, в полной мере наслаждаясь местью за его нечестный бой. Голова раскалывалась на две части, мне хотелось остановиться, но я не мог.

Тьма зарождалась в каждой клетке моего тела, в каждой капле крови. Мне показалось, что я слышал в голове звон вперемешку с мелодичным голосом какой-то женщины, которая что-то нашёптывала на незнакомом мне языке.

– Ублюдок… – уже едва дыша, кряхтел Бастиан, когда я пришел в себя. Когда мой разум перестал слышать этот зловещий голос. Он лежал на самом краю обрыва – десять сантиметров разделяло его от смертоносного свободного падения. В последний раз слегка пнув его в грудь, я заметил, что все его тело обмякло, и он закрыл глаза, потеряв сознание.

– Бастиан… – выдавил я, хватаясь за волосы. Я развернулся к нему спиной, пытаясь осознать, что мы только что наделали. Как это могло произойти? Как обычная прогулка, езда верхом могла обернуться кровавой дракой?! Неужели все изменения в Бастиане, которые я видел в течении последних двух лет, не были плодом моего больного воображения? Что же с ним, черт возьми, стало. Он был одержим властью…

– Ты отправишься в ад, сука, – я услышал зловещий шепот, когда кто-то коснулся моей щиколотки и потянул меня в сторону обрыва. Бастиан. Он собирался столкнуть меня.

Резко разворачиваясь, я подал ногу вперед, избавляясь от его хватки. Шелест деревьев и звуки волн были заглушены его истошным криком – Бастиан отпустил мою щиколотку и ударной волной отлетел по ту сторону обрыва… Подавив образовавшийся ком в горле, я наклонился, заглядывая прямо в бездну.

Бастиан держался за каменный выступ и висел над пропастью, как пустая марионетка.

Ко мне в миг вернулось все, что я только что растерял. Трезвый ум вытеснил гнев, и я тут же протянул руку своему брату, понимая, что слишком сильно рискую: я наклонился к нему так низко, что и сам мог запросто упасть.

– Берись за мою руку. Бас… прошу тебя… ты можешь… – Бастиан взглянул на меня своими черными, как смоль, глазами. Из них ушел весь гнев и ярость. Осталось лишь сожаление и отчаяние, по которому я понимал, что он делает.

– Не вздумай прощаться со мной! Не вздумай! Бас… – в моем горле образовался такой твердый ком, что я не мог дышать. Это был первый раз в жизни, когда мне хотелось плакать.

– Моя рука… я не могу… – здоровой рукой он продолжал держаться за каменный выступ, соскальзывая, а ко мне тянулся другой – кровавой и безжизненной. Напрягая каждый мускул в своем теле, я ухватился за землю, подавшись к нему навстречу. Наши пальцы были в трех сантиметрах друг от друга.

Всего лишь три сантиметра между жизнью и смертью.

– Бас! Держись, пожалуйста. Пожалуйста, – шептал я, понимая, что если сдвинусь еще хоть на сантиметр, то упаду сам. Бастиан смотрел мне в глаза, едва шевеля губами. Ему было страшно. Черт, мне тоже страшно.

– Не надо, придурок! Не надо! Ты сам упадешь! – закричал мне он, убирая руку. Вдруг его взгляд стал полным решимости и какой-то уверенности, которую я не видел прежде. – Брэндан, скажи Мэри, что я люблю ее. И не… – но договорить он не успел, потому что его рука соскользнула с обрыва.

Я услышал крик – он эхом разлетелся по поляне, проник горьким реквиемом в листву тополей, оставляя за собой отголоски ошибки и горя.

Я зажмурил веки, когда он падал, потому что чувствовал, как падаю вместе с ним. Мое сердце рухнуло на те же скалы, на которых лежал Бастиан, когда я открыл глаза вновь.

Его тело припечаталось к скалистому выступу в океане и стало таким маленьким в моих глазах – он превратился в едва различимую черную точку, которая больше никогда не подаст признаков жизни.

Меня трясло, как в бесконечной лихорадке. Я вырывал гребанную траву с корнем, разрывая землю своими ногтями. Тело… мне нужно забрать его… только бы забрать его.

Я не осознавал реальности, которая происходила со мной, еще даже не догадываясь, что этот момент – лишь часть ада, который мне предстоит пройти. Этого не может быть. Все это привиделось. Я укусил собственный кулак, в надежде не почувствовать боли и убедиться в том, что произошедшее – сон.