Страница 22 из 26
— Эмраз — ничтожество, — не к месту напомнил Этьен Ландей, — он не воин, не рыцарь, даже не нобиль. Чувство чести ему чуждо.
— Не усложняй, — засмеялся кто-то из Крэсси, — зачем столько слов? Кошкин сын и есть кошкин сын…
— А поэт есть поэт, — нежным голосом добавил Одуэн, — ему неприятно говорить о кошачьих лапах.
— Как бы мы его ни называли, — тихо проговорил Ювер, — но Тартю стоит на месте, и с ним надо что-то делать, пока Луи морочит фронтерцев.
— Он не морочит их, нет, — Штефан Игельберг для убедительности покачал большой головой, — граф Трюэль завлекал их грабить обоз из Гартажа. Деньги у Тартю они уже получили, теперь фронтерские свиньи уйдут по Гаэльзской дороге, о них мы можем забывать навсегда. Но я бы не стал сейчас воевать, наши силы есть равные примерно, но у нас погибали почти все лучники и плохо с пехотой. Начинать конную атаку есть рискованно. Мое скромное мнение — нам следует возвращаться в укрепленный лагерь. Пусть наш противник берет инициативу и пытается нападать. Мы быстро сворачиваем ему глупый голова.
— Что скажешь, Сандер? — подался вперед Одуэн. — Противно, конечно, но Штефан прав. Лезть вперед глупо, а Эмраз никуда не денется. Чем дольше простоит, тем больше струсит. Мы его всяко расколотим, но зачем людей класть?! Выведем из боя Хайнца и отойдем в лагерь…
— Нам спешить некуда, — подтвердил Герар, — чай, не у Мелового.
Мелового… Рауль! Рогге с Жоффруа… Вот оно! Сандер сжал кулаки. В такую передрягу ты, мой дорогой, еще не попадал. Разве что вызвав на дуэль Мулана, но тогда ты понимал, что идешь на смерть, а сейчас просто попался… Глупо, на ровном месте. Наверное, это семейное.
Король спокойно повернулся к своим друзьям. Они ничего не понимают. Разве что Юверу не дает покоя поведение Пьера. У тебя только один выход, Сандер Тагэре. Только один…
— Ювер, — медленно произнес Александр, — ты не понимаешь, почему Эмраз не удирает, но, может быть, ты поймешь, почему с нами навязался его отчим?
Точеное лицо, так не похожее на расплывшуюся физиономию старика Обена, не дрогнуло. Виконт Тар ответил все так же тихо и рассудительно:
— Ты полагаешь, Рогге решил проделать с нами то же, что с Раулем? Тогда нам нельзя возвращаться в лагерь.
— Предательство?! — схватился за меч Одуэн. Ландей непонимающе обвел друзей бездонными очами. Никола Лагар выругался, кузены Крэсси нахмурились, став еще более похожими друг на друга, на скулах Эжена Трюэля заходили желваки…
— Предательство, — подтвердил король. — Не знаю, что они собирались делать раньше, но после ухода фронтерцев Рогге ждет, что мы отступим.
— Нас одна тысяча и отдельно еще пять сотен против двух тысяч предателя и еще четырех тысяч открытых врагов, — заметил господин Игельберг, — и у нас нет хорошей позиции. Это неприятная и серьезная ситуация. Это даже хуже, чем в наш первый совместный бой.
— Вы хотите уйти? — быстро переспросил Александр наемника. Он бы не осудил его, постарался бы не осудить…
— Я есть барон Арции и оставаюсь с моим сюзереном, — Штефан, как всегда, подробно объяснял причину своего решения, хотя его племянник был сейчас далеко, а как бы кстати пришлись его пять сотен. — Мужчина и воин должен иметь честь, чтобы не стать на тех фронтерских свиней и этих многоразовых предателей похожим. А умирать на поле боя я уже более сорока раз мог. Я готов к этому и сегодня, но сначала нужно попробовать исправить мечами нашу ошибку. Я есть в распоряжении моего короля, но что мы должны делать?
— Спасибо, Штефан, — просто сказал Александр, — я рад, что ты со мной. А выход у нас один. Рогге ждет, что мы выведем из боя Хайнца и вернемся в лагерь, где он повторит свой старый «подвиг», причем постарается застать нас врасплох — ночью или во время еды. Если мы в ловушку не пойдем, они нападут с двух сторон: у нас неудобная позиция, и на нашего одного придется четверо, если не пятеро. Если мы схватимся с Рогге, наши решат, что мы сошли с ума, а Эмраз ударит нам в спину.
— Значит, мы должны прикончить Эмраза, — улыбнулся одними глазами Ювер.
— Да. Если мы успеем до него добраться, прежде чем Рогге поймет, в чем дело…
— То наш флюгер сделает вид, что ничего плохого и не замышлял, — закончил Эжен Трюэль, до боли напомнив отсутствующего Луи.
— Да, не станет Тартю, не будет и предательства.
— Но потом нужно будет очистить государство от таких людей, — покачал головой Игельберг. — Их голова должна находить себя не на плечах, а в другом месте.
— Штефан, — блеснул глазами Александр, — я уверен, что Рогге предатель, но доказательств у меня нет. И не будет, если мы победим…
— Сначала имеет быть война, но потом необходим суд, — не согласился дарниец, — но я пошел готовить моих людей. Да пребудут над нами милость Триединого, Святого Эрасти и святого Штефана.
— Арде, — прошептал Цикола и осекся.
— Жабий хвост! — натянуто улыбнулся младший Крэсси, но никто не засмеялся.
— А может, все не так? — Этьен с надеждой оглядел друзей. — Не может быть, чтобы рыцарь задумал такое предательство!
— Проклятый, — взорвался Одуэн, — вспомни Рауля, турнир и Ифрану. Мы попались, но еще не вечер!
— Именно, — подытожил король, отвернувшись к Юверу и давая понять, что разговор окончен. Одуэн резко взмахнул рукой, подзывая оруженосцев.
Готовились к бою молча, только фыркали кони да изредка звякало оружие. Сандер слегка помедлил, положив руку на холку нетерпеливо перебиравшего ногами Садана. Он ни о чем не думал, или почти ни о чем.
— Александр!
— Ювер?
— Сандер, только не злись. Давай обменяемся плащами и шлемами. Как у Мелового… Ты должен выбраться из этой ловушки. Когда мы начнем, пробивайся к лесу и скачи в Гвару. Потом вернешься и прикончишь этого ублюдка. Помнишь, что говорил Евгений? Король остается королем, где бы он ни был. Ты нужен Арции.
— Арции нужен король Тагэре, а не трус, откупившийся жизнями друзей!
— Сандер!
— Прости, Ювер. Я благодарен тебе, но я должен или победить, или умереть королем. Так надо. Если я побегу от этого ничтожества, я признаю его права и его силу. Этого не будет! Вспомни отца и Эдмона. Из их смерти родилась победа… И потом, если я пойду первым, у нас будет хоть какой-то шанс.