Фагоцит разбушевался

Глава 10

В последнее воскресенье января Косыгин позвал меня в гости – отметить благополучное завершение второго этапа лунной программы, а заодно получить флешку с очередной подборкой, теперь про перспективы управления экономикой при помощи компьютеров, ну и поговорить.

- Неужели вы верите, что люди серьезно воспринимают тот цирк, который вы устроили на Луне? – поинтересовался премьер.

- По-моему, это немного неточная постановка вопроса. Какая разница, серьезно или несерьезно? Кто-то так, кто-то этак, и процентное соотношение тех к этим меня как-то не очень волнует. Гораздо важнее, отрицательное это отношение или положительное, и здесь двух мнений быть не может. Когда шли передачи по лунной тематике, улицы пустели, все сидели у телевизоров. Неужели вы думаете, что люди будут смотреть передачу, тема которой им не нравится? А здесь вступает в действие тот факт, что средний человек не любит полутонов. И если какой-то персонаж или явление кажутся ему положительными, то, как правило, целиком. Типичный пример – советское изобретение, торговля с нагрузкой. Хочешь купить постельное белье – бери с ним еще и набор полотенец, которыми не то что вытираться – полы мыть и то плохо, шерсть из них какая-то синтетическая лезет. Один раз, стосковавшись по нормальному белью, потому что старое все в пятнах и в дырах, человек даже обрадуется. Как мы с женой, например. Мол, хрен с ними, с убогими тряпками, приткнем куда-нибудь, не пропадут. Но если потом гражданин СССР придет в книжный, где вместе с новинкой от Стругацких ему всучат какой-нибудь фантастически скучный производственный роман, особой радости уже не будет. Когда же в продмаге вместе с пачкой индийского чая ему придется купить вдвое большее количество грязной грузинской соломы, надпись «чай» на упаковке которой может расцениваться только как издевательство, мысли в адрес партии и правительства будут в основном матерные, даже у женщин и детей.

Так и здесь. Народ жаждал вновь порадоваться космическим успехам, а то они последнее время как-то слегка побледнели. И посмеяться, это желание более или менее постоянное, недаром хорошие комедии собирают полные залы. Мы смогли дать и то, и то, а в нагрузку немного пропаганды. Люди обрадовались. Но такое может пройти один, максимум два раза, а потом начнет приедаться и вызывать отторжение. В общем, тут, как и везде, важно вовремя остановиться, поэтому в третьей лунной экспедиции цирка не планируется. Заметной пропаганды тоже.

- Вы, значит, разбираетесь еще и в идеологической борьбе.

- Конечно, а как иначе? Государство со мной идеологически борется от рождения Скворцова и до выхода на пенсию Антонова. Можно было за такое время хоть чему-то научиться.

- И вы за компанию предлагаете еще и законсервировать программы полетов к Марсу и Венере.

- Предлагаю, потому что на современном этапе развития советской электроники все равно ничего хорошего не получится. А то, что перепадает от Антонова – это ширпотреб, на космос не рассчитанный совершенно. За неполных три месяца из строя вышла почти треть оборудования. Пока спасает резервирование, но и резерв тоже вырождается, только немного медленнее. К Марсу же лететь почти год.

- Вот-вот, затем от вас сегодняшняя подборка и понадобилась. А вы все пытаетесь самоустраниться от участия в резком ускорении развития нашей электронной промышленности.

- Во-первых, Антонов уже насмотрелся на ускорение, за которым следует гласность и перестройка. А во-вторых, все бы так устранялись! Кто завалил «Пульсар» образцами для копирования и описаниями технологий на несколько лет вперед – не я, что ли?

- Ваши заслуги никто не пытается умалить, но я о другом. Подумайте, как вы сможете применить ваши способности не только как инженера, но и как организатора. Я уже советовался с Александром Николаевичем относительно расширения ваших полномочий – теперь это уже никакого удивления не вызовет, вы достаточно известны. Не думаю, что Леонид Ильич станет возражать.

- Подумать-то я подумаю, но что, по-вашему, меня от этого перестанут считать выскочкой по протекции?

- Разумеется, нет, и это хорошо. Правильная протекция – серьезная сила, и все, с кем вам придется вступать во взаимоотношения, это понимают. Врагов самим себе в руководстве отраслью нет.

- Я не про руководство, а про инженеров и ученых.

- С ними вы до сих пор прекрасно ладили, хотя поводов для подозрений было даже больше.

- И последнее уточнение. Не исключено, что на меня пойдут доносы о недостаточной идеологической выдержке вплоть до антисоветчины. Мне плевать, а вам?

- Виктор, зачем вы передо мной-то притворяетесь идеалистом не от мира сего? Они на вас давно идут, еще с тех времен, когда вы с Ефремовым начали свою врачебную деятельность.

- Как раз затем, чтобы уточнить, а то мне Семичастный ничего не говорит. Наверное, опасается, что я найду авторов по почерку и спущу на них Антонова.

- А вы сможете?

- Спустить-то? Без проблем. А вот найти несколько труднее, я еще не пробовал. Спасибо вам за подсказку, надо будет попытаться. Наверное, получится. Насчет же всего остального – я не против, но только после завершения третьей лунной экспедиции. Там гораздо более сложная задача, чем в первых двух. Не только сесть на Луну, но и вернуться на Землю с образцами. В истории Антонова это удалось только через три с лишним года, со второй попытки, да и масса доставленного грунта была граммов сто. У нас луноходы до второй попытки вряд ли доживут, опять же камней собрано шестьдесят с небольшим килограммов. В общем, работы хватит не только Челомею, но и мне.