Страница 23 из 110
Глава 9
Старт второй лунной экспедиции роботов состоялся днем тридцать первого декабря. Он прошел штатно, так что нам удалось даже нормально отметить наступление нового, шестьдесят восьмого года. В отличие от бедного Саши Фроловского, который еще тридцатого улетел в Крым и теперь безвылазно сидел в ЦУПе. Мне, правда, первого числа пришлось съездить в Калининград-подмосковный, но не с самого утра и не на весь день.
Полет проходил без неожиданностей, благо по опыту прошлого полета бортовая электроника лунного модуля была дополнена еще двумя мини-компьютерами. Два работали, два находились в резерве.
Ко мне прилип стишок из двадцать первого века – «летела ракета, упала в болото, какая зарплата, такая работа». Время от времени я его принимался бормотать про себя, но здесь смысл стихотворения вывернулся наизнанку. Ракета летела без нареканий, а зарплата, когда я пришел ее получать, вызвала легкую оторопь. Со всеми надбавками и доплатами выходило больше шестисот рублей в месяц. Да и Ленинская премия – это не только медаль с профилем вождя пролетариата и красная книжечка, но и десять тысяч рублей. Куда лично мне в СССР можно деть такую прорву денег, я себе просто не представлял. Купить «Волгу»? Так она мне не нужна, и дяде Мише тоже. Дачу? Мы и так живем на берегу речки, а за ней – лес. Пропить невозможно по чисто техническим причинам.
Хотя Косыгин, вон, шефствует над школой, так что я могу взять с него пример. Недалеко от нашей бывшей квартиры, рядом с Воронцовскими прудами, есть школа-интернат. Надо будет по дороге в Москву туда заехать и выяснить, нужна ли моя помощь.
Впрочем, машину купить мне все-таки пришлось, но не сейчас, а весной. Ближе к делу обязательно расскажу, как так получилось, если не забуду.
Третьего января, когда ракета пролетела уже почти половину расстояния до Луны, в «Мечту» приехали Косыгин и Устинов. Директор их встретил и проводил в корпус «А», где я в это время смотрел и слушал, что за синтезатор сварганили мои подчиненные. Если сравнивать с первым из тех, что делал Антонов, то у них получилось явно лучше, а если с последним – то заметно хуже.
- Вот, Дмитрий Федорович, это, так сказать, восходящая звезда советской электроники – Виктор Скворцов, - представил меня Косыгин. Ну, если быть точным, то не совсем меня, а все-таки Антонова.
Устинов с отвращением глянул на синтезатор, но руку все-таки протянул. Антонов ее с чувством пожал и, получив код доступа, удалился. Я же предложил:
- Давайте пройдем в корпус «Б», там есть гораздо более интересные объекты для ознакомления.
Во время показа возможностей планшета Устинов еще сохранял скепсис, но, когда маленький дрон, транслирующий изображение на смартфон, вылетел в коридор, а потом, через приоткрытую дверь проникнув в туалет, спустился к самому унитазу, после чего вернулся обратно, будущий маршал, а пока только генерал-полковник, был потрясен.
- И вот представьте себе, - я начал, не отходя от кассы, ковать железо, - танк. Не очень сильно отличающийся от вашего Т-64. Ну, может, при том же весе помощней мотор и на десяток миллиметров больше калибр орудия, и все. А против него выступают… ну, скажем, сорок шестьдесят четвертых. Каков, по-вашему, будет результат боестолкновения?
- Может, ваш танк и сожжет несколько наших, но потом сожгут его. Работать одновременно по сорока целям он не сможет.
- Так ему и не надо одновременно. В распоряжении экипажа десяток дронов. Не таких, как эта игрушка, а настоящих, боевых. С интеллектом даже посильнее, чем у моих луноходов, с гораздо более совершенными камерами, работающими не только в видимом диапазоне, но и в инфракрасном. То есть ночью они будут видеть танки не хуже, чем днем. На нашем танке мощный баллистический вычислитель, а снаряды активные, они могут подруливать в полете по команде от дрона или от танкового вычислителя. И ваши танки будут обнаружены задолго до того, как у них появится хотя бы теоретическая возможность увидеть наш. И, как только они войдут в зону поражения орудия нашего танка, а это примерно десять километров, он их начнет уничтожать по одному. Скорострельность орудия – один выстрел в две секунды, боекомплект – пятьдесят снарядов, промахи полностью исключены. Через полторы минуты после начала боя будет уничтожен последний ваш танк, а у нашего еще останется десять снарядов. В общем, соотношение сил примерно такое, как у одного Т-64 против сорока МС-1. Помните, наверное, эту жестянку? Только сейчас преимущество обеспечивается не более мощным мотором, прочной броней и крупнокалиберной пушкой, а электроникой.
- То есть вы хотите сказать, что при желании завоевать нас вы сможете без труда, я вас правильно понял? – вопросил Устинов после недолгой паузы.
- Нет, я хочу сказать, что, хоть сейчас у ваших потенциальных противников ничего подобного нет, но уже созданы условия, при которых лет через десять что-то начнет появляться. Сначала – цифровой баллистический вычислитель, ну, а потом и все остальное. И если вы с упорством, достойным лучшего применения, будете продолжать клепать стальные коробки, заботясь только об увеличении мощности мотора, качества брони и калибра пушки, в случае войны ваши десятки тысяч танков сгорят даже быстрее, чем в сорок первом году. Ну, а насчет завоевания – сами подумайте. Если бы это было возможно и мы этого желали, то почему до сих пор не завоевали – что нам мешало-то? Я здесь уже седьмой год. Алексей Николаевич может предоставить вам полный список всего, что я успел сделать. Посмотрите и убедитесь, что польза от моего пребывания тут большая, а вреда практически нет. Стал бы я усиливать объект завоевания, будь у меня такие намерения? Опять же пропускная способность канала мизерная, полкило с трудом проходит, да и то если объект не длиннее двадцати пяти сантиметров. В общем, я здесь для того, чтобы изучить опыт построения социализма, ну и по возможности помочь стране. Миссия моя частная, совершенно неофициальная, правительство у нас в каком бы то ни было изучении опыта построения справедливого государства не заинтересовано совершенно. Более того, если оно узнает о моих способностях, то вряд ли мне от этого похорошеет, скорее наоборот.