Страница 19 из 32
Марта согласно кивнула головой и нарочито медленно пошла за девушкой. Что-то случилось! Что?! Наверняка что-то плохое, потому что хороших новостей нет и быть не может, разве что от Жозе… Нет, Берег Бивней слишком далеко. «Сладость греха» с подмогой ли, без ли не вернется раньше осени.
Герцогиня дала себе клятву сохранить присутствие духа, что бы ни случилось, и позволила дежурному аюданту объявить о своем приходе. Сезар был не один. Рядом с герцогом сидел стройный молодой человек, чьи длинные черные волосы были стянуты на затылке черной лентой.
— Дорогая, — Мальвани улыбнулся, — позволь представить тебе графа Артьенде, нашего друга и союзника.
— Я счастлив служить благороднейшей из женщин, — граф стремительно вскочил и грациозно поклонился, — мой сюзерен герцог Энрике шлет вам наилучшие пожелания. Мы только что сошли на берег. Я и мой отряд в полном распоряжении властителей Оргонды и Арции.
— Мирия прислала полторы тысячи всадников.
— Я всегда верила в сердце Кэрны, — пробормотала Марта, — о судьбе маркиза Гаэтано что-то известно?
— Увы, нет, — Артьенде вздохнул и сразу же с вызовом вскинул голову, — но он жив, и не верьте никому, кто скажет обратное. Рафаэля Кэрну так просто не убить, где бы он ни был, он уже сражается. Так же, как и король Александр.
— Вы полагаете, мой брат жив?
— Живы все, пока мы не закрыли им глаза, — твердо сказал мириец. — Если б Александр Тагэре погиб, это было б несправедливо и неправильно, поэтому он жив…
2895 год от В.И.
29-й день месяца Сирены
ТАЯНА. ВЫСОКИЙ ЗАМОК
Луи о чем-то оживленно разговаривал с миловидной девушкой в голубом, видимо, той самой Беатой. Тагэре видел сестер Ракаи в день приезда, но как-то не запомнил. Потом ему несколько раз попадалась младшая сестра — красивая, синеглазая брюнетка с капризным ртом. Та, с которой болтал Луи, была много приятнее. Александр не любил мешать друзьям, особенно когда они влюблялись, но на этот раз ждать не получалось.
— Луи, прости, но ты мне нужен.
— Иду, — откликнулся Трюэль, виновато улыбнувшись Беате.
Александр не стал мешать другу прощаться с белокурой даненкой. Он знал, что Луи его догонит. Так и вышло.
— Жабий хвост, что случилось?! На тебе лица нет.
— А мне казалось, я достаточно невозмутим.
— Для таянцев или мирийцев, безусловно. Если ты не станешь прыгать и кричать, они сочтут тебя совершенно спокойным, но я-то тебя давно знаю.
— Или я с ума схожу, или я увидел привидение.
— С ума ты не сходишь, — заверил друга последний потомок великого Обена, — во всяком случае, в последнее время, а вот привидения тут вполне могут водиться.
— Я серьезно.
— Ты всегда серьезно, это я всю жизнь дурака валяю. Я на ногах удержусь или лучше сначала сесть и выпить?
— Сесть и выпить, — улыбнулся Александр.
— Уже легче.
— А если бы я сказал, что садиться не надо?
— Я б за царкой побежал, так в чем дело-то?
— Помнишь, я тебе рассказывал о человеке, которого встретил перед дуэлью с Муланом?
— Конечно? Здесь он, что ли?
— В известном смысле, да.
— То есть?
— Я его нашел в портретной галерее. Это он… Его глаза, взгляд, цепь на шее. Такие же камни, как на моем мече! Камни, которые не узнают даже атэвы! Но и это не все! Получается, что со мной говорил Рене Аррой… Я же сказал тебе, что лучше сесть. Победить Мулана мне помог мой… Проклятый, я даже не знаю, какая частица его крови течет в моих жилах. Он же пропал больше шестисот лет тому назад! Получается, что он не погиб?
— Ты не ошибаешься? — Луи выглядел растерянным.
— Нет. Его ни с кем не перепутаешь. И потом имя… Он назвал себя Аларик, а на раме написано Рене-Аларик Руис рэ Аррой.
— «Счастливчик Рене»… Мы как-то забыли, что у него было несколько имен.
— Именно…
— Жабий хвост! — Трюэль сосредоточенно потер лоб. — Знаешь что, Сандер! Давай жить и ждать, что получится. Ну, встретил ты древнего императора, ну, научил он тебя, как эту «Белую погань» убить? Беды-то! Кстати, ты не пробовал «два» и «два» сложить?
— «Два» и «два»?
— Не хочешь «два» и «два» — сложи «один» и «один»… Вспомни корабль, который нас от дарнийских охотников спас, и то, что моряки вам с Сезаром про Скитальца рассказали. Вот тебе и разгадка. Скиталец и есть сгинувший император, и нечего удивляться, что он тебе помогает, а может, и не только тебе. Марту ведь кто-то седой спас. Ладно, мы, кажется, выпить решили. Здоровье Последнего из Королей.
— Луи!
— Я уже тридцать пять лет Луи, а фамилия моя — Трюэль, между прочим, и Обен был моим дедом, так что я знаю, что говорю. Хватит, Сандер, оглядываться и искать, кто за тебя твое дело сделает. Никто за тебя твой меч не поднимет. Прошлый раз ты на меня накричал, и был прав, а сейчас ты меня послушай! Забудь про Гразу! Слышишь?! Ты всегда все делал правильно и будешь делать правильно. Ты должен поверить в себя, иначе… Проклятый, иначе мы все сдохнем и Тарру угробим. Встряхнись, Сандер Тагэре! Ни Рене Аррой, ни Проклятый, ни Святой Эрасти за тебя воевать не станут, год Трех Звезд — это хвое дело.
2896 год от В.И.
3-й день месяца Агнца
ИФРАНА. АВИРА
Несовершеннолетний король Ифраны был очень воспитанным и очень серьезным и ничем не походил ни на красавца Филиппа, ни на толстенького Этьена Ларрэна. Вряд ли он умел держать в руках меч или шпагу и уж точно не читал про страдания благородного Леонарда. Худенький, тихий Жермон казался то младше, то старше своих неполных восемнадцати, а золотой петух на его груди выглядел чуть ли не издевательством. Ифранскому королю для консигны скорее подошел бы мышонок. Или крысенок, если хитростью он удался в деда и тетку, но до поры до времени это скрывает. Окажись тут Луи Трюэль, он сморозил бы что-то про ифранский птичник: коронованный селезень, золотой петух, фазанья курочка, павлиньи перья… В Арции нобили избирали себе другие знаки, хотя его собственный единорог тоже был глупостью, причем напыщенной и пошлой.
Базиль Гризье преклонил колено перед королем и регентшей. Любопытно, что будет делать Жоселин, когда Жермону исполнится двадцать пять? В Ифране наследников держали в несовершеннолетних дольше, чем в других странах, но рано или поздно Паучихе придется заняться собственным будущим. Базиль не сомневался, что короленок в глубине души ненавидит тетку, ибо не ненавидеть эту особу было невозможно.