Застрахуй мою любовь

Быть может, по этой причине, Мия не вдохновила его, чтобы её оголить, это было, скорее, подобно коллекционированию, где в её лице ему попалась «повторка». «Такая уже у меня была» – наверняка подумал он именно так и после кинотеатра отвёз её домой. Прекрасно отдавая себе отчёт, что с ней после этого было.

Для него не было открытием, когда он оставлял возбуждённых женщин не удовлетворёнными, но этот, был единственный случай, когда он мог себе это позволить.

Если женщина оказалась с ним в интимной связи, то он всегда доводил её до оргазма. Поэтому он не чувствовал ни малейшего сожаления о своей вчерашней спутнице. Он прекрасно понимал, что глаз она не сомкнула, что будет ждать его звонка, продолжения, встречи, но в нём вертелось – «Я не люблю тебя». Точка.

Когда он высадил Мию по указанному ею адресу её подруги Эммы, то закурил неспешно, свой любимый, крепкий «Винстон» и нажав на педаль газа, оставил после себя лишь клубы дыма, в непримечательном спальном районе, который располагался на окраине города.

Он припарковал машину в самом сердце города и не спеша отправился к дому. Это был дом новой постройки, кирпич которого был цвета рыжеватого песка. Фасад его был украшен, с парадной стороны, различными цветами, у которого располагались самые именитые магазины брендов-гигантов.

Обычно он заходил за кофе в продуктовый магазин, который находился в доме по соседству. Где варили кофе навынос, но сегодня он миновал эту традицию и прошёл прямиком к подъезду. Он шёл не спеша. Снял с себя пиджак из тяжёлой ткани, чёрного, как смола, цвета и устало провёл рукой вдоль волос. Немного взъерошил их и закинув пиджак на плечо, зашёл в подъезд.

Подъезд был светлый, с высокими потолками, чистый, как операционная. С лепниной на потолке, а на полу, в тяжёлых глиняных горшках стояли растения, непонятно какого названия, но рост их был величиной со взрослого человека. Они вальяжно раскидали свои широкие листья по сторонам, отчего заходя в достаточно просторный подъезд, тем не менее, нельзя было их не заметить, случайно задев плечом.

Войдя в лифт, он посмотрел на себя в зеркале, улыбнулся, изобразив на лице гримасу, показав отражению белоснежные зубы, и убедившись будто в том, что он прекрасно выглядит, нажал на кнопку лифта.

Джэйсон проживал на седьмом этаже. Он подумывал сменить место жительства, продать квартиру и обменять на что-то более комфортное. Хотя, что может быть комфортнее, чем люксовый вид жилья? Однако, ему не нравилось, что это всего лишь седьмой этаж. Он был не очень доволен видом из окна и тем, что просто устал от этой квартиры. Ему хотелось что-то изменить. Если не в ней, то сменить её.

Ремонт для него был слишком долгим, пыльным и он не готов был терпеть шум и дискомфорт, поэтому вопрос для него стоял лишь о продаже. Но когда он задумывался над тем, что квартиру нужно показывать разным, незнакомым ему людям, и это займёт немало времени, что подготовка документов займёт ещё больше времени, то он, практически, сразу же переставал задумываться о переезде столь серьёзно. В конце концов, у него не было на это столько времени.

У него была своя сеть кафе, скорее, больше относящихся к классу ресторанов. Численность которых, составляла не один десяток. Они были очень популярны. В них можно было устраивать вечеринки, небольшие банкеты, детские праздники, большие застолья, отмечать дни рождения и именины, встречаться с друзьями и делать романтические предложения «руки и сердца».

За его кафе давно ходила слава самого счастливого кафе. Поэтому все старались делать предложения «руки и сердца», именно, в них. Парочки ходили туда на свидания. Девушки, именно, там старались объявлять о своей беременности, в надежде на счастливую реакцию будущих отцов.

И как это, совершенно, не вязалось с владельцем сети кафе, правда? Он не был женат. Никогда. Он никогда даже не хотел жениться. Вопросы о создании семьи вызывали в нём насмешливую улыбку и никаких комментариев по этому поводу. Он не хотел иметь детей. По крайней мере, за ним нельзя было заметить умилительного взгляда на них. Почему-то он даже не ассоциировался с имиджем отца.

Холодный, но сексуальный, быть может, от этого он и был столь соблазнителен для женщин? Не вертел головой направо и налево, не засматривался на женщин, не провожал их взглядом, за ним не наблюдалась похабщина и может, именно, это так к нему тянуло женский пол. Ощущение какой-то верности, стабильности… Однако, нужно было знать его куда ближе, чем просто один раз увидеть, чтобы понять какой он на самом деле…

Джэйсон, вышел из лифта. На площадке находилось четыре квартиры. Стояла гробовая тишина, которую он нарушил громким звуком каблуков ботинок, прошагав до квартиры. Он достал ключ и, открыв дверь, вошёл в светлую квартиру, даже, несмотря на ночное время. Причиной тому было то, что он никогда не выключал свет, ни в одной из комнат. Он любил, когда в квартире было много света, поэтому на его окнах не было штор или, даже, занавесок, а лишь жалюзи, которые он никогда, не опускал, чтобы закрыть ими лучи солнца, которые стремились в квартиру.

Он бросил небрежно пиджак на небольшой, бархатный диванчик, стоя́щий в коридоре и, не разуваясь, прошёл до кухни. Включил кофемашину и в ожидании, пока она сварит ему кофе, стал рыться в мобильном телефоне. Он выбрал один из номеров:

– Здравствуйте! – На другом конце провода раздался приятный женский голос с бархатным, мягким звучанием.

– Здравствуйте! Мартина сегодня работает?

– К сожалению, нет. Быть может, вас интересует кто-то ещё? – Ненавязчиво поинтересовалась девушка на другом конце провода.

Он, немного помолчав, ответил, чтобы приехала любая другая замена ей.

Девушка на другом конце провода доброжелательно приняла заявку и пожелала приятного вечера.

Кофемашина, тем временем, издала протяжный сигнал о том, что кофе готов.

Положив телефон на кухонный стол, он взял кружку чёрного кофе и, вдохнув его аромат всей грудью, улыбнулся.

– Что может быть лучше кофе… – он сказал это задумчиво, глядя в кружку.

Его мысли перебил звонок.

– Алло.

– Джэйсон. Когда ты приедешь домой? – Взволнованный голос на другом конце провода был тороплив.

– Мам, время ночь, почему ты не спишь?

– Мне приснился плохой сон. Мелочи. Не волнуйся сынок. Но всё же?

– Скоро заеду.

– Я слышу от тебя это вторую неделю.

– Прости. Но обещаю, я заеду.

– Хорошо, дорого́й. Только не забудь про данное тобой обещание. Мы с отцом соскучились по тебе.

– Хорошо. Целую, мам.

– Целую.

Он улыбнулся её заботе и отпил глоток крепкого, ароматного кофе.

Его мама, к слову сказать, была не безучастным человеком. Она регулярно собирала одежду людям, у которых случилась беда: пожары, наводнения, кража.

Она до сих пор, как в детстве узнав, что у сына температура приезжает к нему с собственной аптечкой, с фруктами и с вареньем собственного приготовления. Она никогда не покупала варенье в магазине, считая, что там полно́ консервантов.

Не удивительно, что порой от заботы достаточно сердобольной мамы Джэйсон уставал и от этого, действительно, нечасто приезжал к ней и к отцу. Потому что, как только он переступал порог их дома, мама причитала, глядя на него, как бабушка, о том, что он исхудал и совсем ничего не ест. Его кормили до отвала и ещё давали два пакета еды с собой: пирожки, пироги, даже суп в кастрюльке и котлеты в контейнере. Количество таких контейнеров, в одном пакете, могло доходить до шести. Большая цифра для одного пакета полные еды.

Он поставил чашку с недопитым кофе на стол и отправился в душ. Это, кстати говоря, было одно из его любимых занятий, кроме секса.

Джэйсон уже смывал шампунь с волос, как вдруг ему послышалось, будто раздался протяжный звук дверного звонка.

Он выключил воду, открыл дверь душевой. Уж не показалось ли ему, что он услышал звонок в дверь, сквозь музыку в душевой. Звонок повторился. Тогда он спешно вышел из душа, совершенно позабыв о сделанном им вызове. Накинув на себя белоснежное полотенце, он  босиком отправился открывать дверь.