Колояр. Дилогия

‑ Не совсем комфортно, – поморщился я от перспектив каждый день находиться на глазах княгинь и самого Щербатова.

‑ Гостевые комнаты расположены в дальнем флигеле, имеющем отдельный вход, – пояснила моя невеста. – Таким образом ты можешь спокойно покидать дворец и приходить, когда вздумается. Вообще не вижу никаких проблем. Или тебе неприятно встречаться с моими родителями?

По голосу чувствую, что Мирослава не на шутку рассердилась.

‑ Сдаюсь, – шутливо поднимаю руки вверх. – Убедила.

‑ Вот то‑то, – княжна вздернула подбородок. – Не понимаешь своего счастья.

Порой ее загадочные фразы ставят меня в тупик.

Архата Зотова высадили по пути. Он сам попросил. Ему до дому можно было пешком добраться. А мы помчались дальше. Во дворец приехали уже в самых сумерках, накрывших город. Щербатов не стал расспрашивать о случившемся, только приказал слугам накормить меня и отвести в гостевой флигель.

‑ Я сама отведу, – заявила княжна.

‑ Как пожелаешь, – развел руками князь Борис. – А ты, Колояр, готовься. С утра поедем в офис на Стрелецкой. Покумекаем над случившимся.

Флигель, о котором говорила Мирослава, на самом деле не был таким большим, как я представлял. Двухэтажный корпус, пристроенный позже основного здания, включал в себя десяток комнат на первом этаже и всего четыре апартамента класса «люкс», в который меня и поместили с угрозами, чтобы я не смел отсюда никуда сбегать до свадьбы. Помимо отдельного входа сюда вел коридор из гостиной дворца. Так что при желании я вообще не мог заблудиться.

Мирослава проводила меня до моих комнат, и пока я ошеломленно рассматривал огромное помещение, поделенное на спальню, просторную гостиную, заканчивающейся барной стойкой и так называемую парадную с вычурной мебелью и огромным ростовым зеркалом, она пояснила, что где находится. Меня же привлекла большущая овальная ванна и душевая кабина. Я долго стоял и пялился на хромированные и блестящие ручки, краны, аксессуары и поражался излишней роскоши, которая была ни к месту. Впрочем, я рассуждал со своих скромных позиций, не представляя на самом деле, как живут аристо. Ну не было у меня ничего лучше общей казармы! Только жить начал по‑человечески в гостиничном номере! Страшно подумать, что я увижу в столице!

‑ Понравилось? – прижалась к моей спине Мирослава, когда я встал на пороге спальни, созерцая огромную кровать с массивными металлическими ножками и изящным подголовником. Размерами она ничуть не уступала кадетскому полигону. Впечатлило.

‑ Кровать? Да, замечательная, – задумчиво произнес я. – Как бы ночью не потеряться на ней…. Одному.

‑ Я вообще‑то комнату имела в виду, – хмыкнула княжна. – Вижу, отойти до сих пор не можешь. Ладно, пошла я. Спать будешь ложиться – дверь не закрывай. Здесь тебя никто убивать не собирается.

Поцеловав меня в щеку, она покинула меня.

‑ А есть что‑нибудь выпить? – пробормотал я, направляясь к бару. Огромный холодильник я проигнорировал, а вот умело встроенный в систему шкафов бар я обследовал со всей тщательностью. Коньячку, что ли, хлопнуть? Стресс‑то я испытал нешуточный. Пока в ванну наливалась вода, я налил себе в пузатый бокал янтарной жидкости аж из далекой Франции. Потом разделся и залез в воду. Мне до сих пор казалось, что я пропах речной тиной, и два колпачка шампуня в ванну должны были смыть с меня эту гадость.

В окружении ароматной шапки я попивал коньяк и думал о Стриге. Друг не звонил с тех самых пор, как я попросил его вывезти с Урала отца Алики. Прислушивался к себе и не чувствовал никакого волнения. Плохой из меня предсказатель. Плевать, сам свяжусь. Алике ведь надо что‑то сказать. Кстати, скотина такая, даже к ней не съездил, совсем позабыл.

После ванны, закутавшись в большое полотенце, прошлепал до кровати. Пока сохла голова, экспериментировал с клинком. Как убеждал меня Зотов, ежедневные упражнения с прокачкой магических потоков от одной точки к другой благоприятно скажутся на моих возможностях. Искру надо поддерживать не только искусственно, подпитывая ее с помощью артефактов, а стараться привязать к внутренним резервам. Вот и пытался, пока не устал.

Симулякр положил на тумбочку, погасил свет, закинул руки за голову и бездумно уставился в потолок. От парковых фонарей сюда доходил рассеянный свет, переливающийся загадочными серебристыми бликами на хрустальных сосульках люстры. Как здесь все огромно. Неужели апартаменты для Великого князя готовили на случай его приезда?

Мысли опять дернулись в другую сторону. Последние слова Мирославы насторожили и дали повод призадуматься. Кажется, ко мне ночью кто‑то нанесет визит с приятными целями. Придет или не придет? Откровенно скажу: я хотел, чтобы княжна оказалась здесь. Плотина отчуждения оказалась прорвана, между нами проскочила мощная энергетическая искра. Не та, которая магическая, а обычная, состоящая из химических элементов, которые разжигают желание и страсть. Любовь? Нет‑нет, до этого чувства нам еще долго топать. Если вообще дойдем. Но хотелось верить, что княжна не держит иных мыслей в голове, и не будет использовать меня только ради благополучия клана.

Легкое дуновение, сквозняк почувствовал сразу. Кто‑то осторожно передвигался по комнате, но делал это неумело. Как будто хотел, чтобы его услышали. Вот на пороге спальни возникла расплывчатая темная фигура. Моя рука потянулась к симулякру.

‑ Не хватайся за нож, дорогой, – раздался смешок княжны. – Я не умею защищаться от холодного оружия.

Мирослава приблизилась ко мне. Попав в освещенное место, она остановилась, зябко кутаясь в халат.

‑ Пустишь погреться? Что‑то сегодня похолодало.

Ага, можно подумать, в комнатах дворца жуткий мороз.!

‑ Ты еще и босая, – нахмурился я. – Быстро прыгай ко мне!

Вместо этого княжна изящным движением сбросила халат на пол, оставшись в короткой кружевной сорочке, и гибко изогнувшись, как кошка, нырнула ко мне под одеяло. Не знаю, как Мирка, но я мгновенно почувствовал, как тело бросило в жар.

‑ У меня нет откатов, – попробовал пошутить я.

‑ Зато ты сегодня испытал стресс, который надо снять, – прошептала княжна, блестя глазами. – Ну же, яр, хватит быть деревом.

Она приподнялась на локте и приблизила свое лицо ко мне. Мягкие кончики волос щекотали нос и щеки. Отведя волнистые пряди в сторону, я словно ненароком зацепил тонкую бретельку сорочки и спустил ее с плеча.

‑ Кажется, целомудрие княжны Мирославы дает трещину, – пробормотал я, находя губы, пахнущие фруктовыми леденцами. Мне стало понятно, что от неизбежного сегодня уворачиваться не стану. Да плевать на эти условности! Я и Мира – взрослые люди, сами решаем, как поступать. Хочет девушка стать женщиной – ее право, а не отца или матерей со своими нравоучениями. Просто меня озадачило столь быстрая смена поведения Мирославы от ветреной, взбалмошной злючки до жаждущей ласки кошки.

‑ Перестань болтать, яр, и займись мною, – прерывисто выдохнула княжна, выпрямившись, и проявляя ненужную сейчас суетливость, стащила через голову сорочку. Я прижал к себе пылающее жаром гибкое тело и забыл обо всем на свете: о съедающей меня мести, о бесконечной войне, в которой жил с детских лет, о симулякре… Который, не замеченный нами, сначала замерцал ровным изумрудным светом, а потом сместил цветовую гамму до желтого, и наконец, остановился на рубиновой подсветке. Даже этого я не видел, увлеченный изгибами женских форм и утонувший в ласках Мирославы.

Я проснулся с первыми лучами утреннего солнца на другом конце постели, приподнялся и хмыкнул. В огромных апартаментах стояла глубокая тишина. Даже настенные часы напротив меня не двигались, замерев стрелками на трех часах ночи. Наверное, в этой комнате давно не было гостей, вот слуги и не следили за временем. Мира покинула меня, когда я заснул. Нет, я еще помню, что она оставалась со мной, умиротворенно прижавшись к груди, и даже посапывала в полудреме. Но когда она ушла – не слышал. Ага, когда принимаем важное решение – никто нам не указ. Приходит утро, и сразу вспоминается злой папаша с кожаным ремнем в руке и полуобморочная матушка с упреками, готовыми сорваться с языка. В случае с Мирославой – даже с двумя матерями.