Бог войны

Широкие излучины Нижней Сены вились по просторной долине, но переправы все не было. Париж насмехался над английским королем. До столицы осталось двадцать миль, и с возвышения Эдуард мог бросить взгляд через пять излучин Сены и разглядеть городские башни. Французский король запер врага на противоположном берегу. Пребывая в численном меньшинстве, охваченная с флангов армия Эдуарда могла скоро погибнуть спиной к морю, оставив врата Англии распахнутыми для вторжения, коего французы всегда жаждали и планировали.

Теперь на кону оказалась жизнь не только короля, но и всей его державы.

Готфрид д’Аркур ехал с лучниками и латниками на юг, следуя руслу Сены. Этот край был знаком ему, поскольку территория принадлежит его брату, графу, а их отчий дом – замок д’Аркур – расположен в паре миль на юго-восток. Не уцелело ни единого моста через реку, а его разведывательный отряд уже вплотную приблизился к большому городу Руану, где, если верить слухам, король Франции собрал свое войско, чтобы остановить наступление Эдуарда. Маршалы английской армии получили приказ либо найти мост, который можно атаковать и захватить, либо переправу, оставленную французами нетронутой. Покамест ни одной переправы сыскать не удалось. Уцелевшие мосты мощно оборонялись с вражеской стороны реки. Стычки на них кончались провалом. Французский король предвидел наступление Эдуарда и, лишив его возможности переправиться через Сену, заодно лишил шанса штурмовать Париж. Французы оттеснят англичан на север, загнав в западню между рекой и побережьем.

Солнце взбиралось все выше, а не знающий устали д’Аркур все гнал людей вперед через лесистые долины и пологие холмы, пока они не добрались до широкой просеки, ведущей к просторной поляне и каменному замку, чьи круглые башни и зубчатые стены занимали доминирующую позицию. Его громадный, глубокий наружный ров затруднял непосредственный штурм, а второй, в форме полумесяца у внутренних стен, вероятно, призван был утопить всех нападающих, переживших предыдущие рубежи обороны. Однако Готфрид д’Аркур сделал сюда крюк от Сены вовсе не ради штурма. Сэр Гилберт и его люди среди деревьев опушки ждали приказов. Нормандец же с полудюжиной своих рыцарей поехал вдоль периметра. Защитников на стенах не было, а узкий деревянный мостик через ров – достаточно широкий, чтобы через обитые железом ворота протиснулась повозка, – стоял в целости и исправности.

– Штука в том, что попасть внутрь подобной крепости – дело хитрое, коли сэр Готфрид запланировал именно это, – проворчал Джон Уэстон, разглядывая облипшую пылью соплю на кончике пальца. – Ни штурмовых лестниц, ни осадных машин. Ты, да я, да парочка задастых хобиларов. А коли он надумает переехать оный мост да постучаться в дверь, то на его благородную башку прольют либо котел кипящего масла, либо ночной горшок. Так что коли будут выкликать добровольцев, я засел посрать за тем деревом.

– Заткнись, – оборвал его сэр Гилберт. – И будешь срать, когда я скажу, окаянный ты чирей на заднице рода людского.

Элфред и остальные повеселились над Уэстоном, в качестве мести поерзавшим в седле и шумно пустившим ветры.

– Это могло бы порушить те чудесные каменные стены, – пробурчал он. – Ой, здрасте-пожалуйста, он послал бедного малого постучаться в дверь.

Они смотрели, как оруженосец отделился от группы рыцарей. Глухой топот копыт по дереву эхом донесся до людей, дожидающихся в прохладной сени деревьев.

– Есть кто дома? – продолжал Уэстон комментировать себе под нос. – Мы просто проходили мимо и подумали, что у вас могут быть девственницы, нуждающиеся в толике внимания. Хотя не думаю, чтобы у кого ни то хватило энергии прям щас, после натирания задниц на вихлозадых клячах целых тридцать миль.

Герольд крикнул, чтобы ворота открыли, назвав имя д’Аркура. Последовало молчание. Даже со своего места на опушке Блэкстоун видел более не сдерживаемое раздражение д’Аркура.

– Во имя Христа! – рявкнул он. – Откройте ворота, или я их сожгу.

– Ворота-то обиты железом. Мы здесь задержимся, – тихонько произнес Блэкстоун. – Строители замка знали, что делают. Конические башни по обе стороны от входа. Полдюжины боковых башен на наружной стене. Хорошие оборонительные позиции для арбалетчиков за этими бойницами. Видите, как вырезаны каменные опоры арки? Железные петли скрыты. Окна по бокам – слабое место, но надо перебраться через ров. Добрые строители.

– Они должны сдаться, – согласился Элфред.

– Они должны знать правила войны, – заметил Уилл Лонгдон.

– Крестьяне засраные, – с отвращением сплюнул Джон Уэстон.

– Нешто я должен сидеть и слушать ваш лепет? – Сэр Гилберт повернулся в седле. – Вы, чертовы прачки, можете источить своей болтовней молотильный камень. – И пришпорил коня вперед. – За мной!

Четыре человека направились с сэром Гилбертом к д’Аркуру, дожидавшемуся отклика от запершихся в замке.

– Господин, у берега привязана старая лодка. Мы могли бы переправить трех-четырех человек и проверить то нижнее окно.

Лонгдон и Уэстон насупились, услышав слова Блэкстоуна.

– Обороны нет. У находящихся внутри кишка тонка для схватки, – наконец высказался сэр Гилберт.

– Отберите своих людей, – кивнул д’Аркур. – Действуйте без экивоков; но никакого вреда находящимся внутри. Там жена моего племянника. Может, с кем-либо из его людей. Убивайте только ради самозащиты. – Развернув коня, он направился под укрытие деревьев.

Сэр Гилберт поглядел на Блэкстоуна и людей вокруг него – Ричарда, Лонгдона и Уэстона.

– Вы слыхали его светлость. Проберитесь внутрь и откройте ворота. И не растягивайте на целый день.

Они ползли через лес, пока не смогли незаметно соскользнуть с берега и отвязать лодку. Ров шириной шестьдесят футов и, наверное, такой же глубины. Уилл Лонгдон греб, а Джон Уэстон стонал. Как только они плавно подошли к стене, Блэкстоун стал перебирать по ней ладонями, пока они не оказались под окном, возвышавшимся над ними футов на двенадцать.

– Можете держать лодку ровно? Я не хочу угодить в ров. Он глубокий, а берега отвесные.

– Удержим, – ответил Уэстон. – Только не опрокинь нас. Я не умею плавать. Пойду на дно, как камень.

Они с Лонгдоном выровняли лодку, пока Блэкстоун показывал брату, чего хочет. Сколько раз они взбирались на деревья за ульями диких пчел, чтобы выгрести соты? Все дело в скорости, и можно отделаться почти без укусов. Томас надеялся, что внутри его не поджидают жала арбалетчиков. Попрочнее расставив ноги, брат прислонился к стене. Блэкстоун перебрался с его бедра на плечо и, балансируя, начал выпрямляться. Лодка закачалась.

– Поровнее, тупой бык, – проворчал Уэстон, когда вес Ричарда сместился. Томас вытянул руки, как мог, нашарил кончиками пальцев средник, а затем брат взял его стопы и поднял повыше. Силы отроку достало, чтобы подтолкнуть Блэкстоуна, пролезшего в проем.

Он кубарем свалился в большую комнату с каштановыми балками. Гладкие стены были в три фута толщиной, и по пути он увидел герб д’Аркуров, некогда написанный по сырой штукатурке, но теперь выцветший. Сложенный из тесаного камня камин был забит сажей. Опрокинутый стол и стулья были разбросаны как попало, а истоптанный ковер, покрывавший плиты пола, сбит на сторону. В этой комнате раньше устраивала пиршества знать, но после кто-то ее обчистил. Деревянный сундук был опрокинут на сторону, его содержимое выгребли – наверное, серебряную посуду, подумал Томас, пробираясь к двери и осторожно ее приоткрывая. Каменные ступени с одной стороны уходили вверх на следующий этаж, а с другой – спускались в сумрачный коридор. Вернувшись к окну, он знаками подозвал Лонгдона и Уэстона. Они попытались забраться в окно по примеру Блэкстоуна, но чтобы удерживать лодку на месте, требовалось два человека, и они едва не опрокинулись.

– Не можем, – сказал ему Уилл Лонгдон. – Слезай, Томас, мы не можем пробраться внутрь.

Свесившись через подоконник, Томас жестами переговорил с Ричардом.