Страница 15 из 17
Пока меня не было, в общем-то ничего серьёзного не происходило. Повседневная рутина. Уклад оставался прежним, Совет исправно работал. Люди начали привыкать к мирной и спокойной жизни. Коснулся осторожно и причин сегодняшнего непонятного приёма у Трувора. Никто не смог сказать ничего определённого. Всё вокруг было по-прежнему, по-старому. С одним только уточнением. Крепость, или малое городище, полностью подчинялась городскому Совету с князем во главе. Даже всех служивых людей перевели в городские казармы, оставили в крепости только немного охраны для северо-восточных ворот, за которыми так пока никто и не построился. Городские стены сомкнулись с нашими, мы теперь вроде и в городе, а вроде и на окраине. Даже монетный двор отсюда убрали, перевели в Кром. А мастерские как работали, так и работают. Лесопилки и верфи трудятся не покладая рук. Вспомнил и про кирпичные мастерские на реке Черёхе. Тоже продолжают работать, только разрослись здорово, приросли жилыми домишками. Теперь там небольшое поселение образовалось.
Сидели, разговаривали обо всём, как это бывает, когда одно воспоминание тут же срывает лавину следующих, пока нас не потревожили. Поднял голову Гром, насторожил уши, вслушиваясь во что-то слышное лишь ему, глянул на меня вопросительно. Переглянулся с друзьями, ладошка супруги скользнула в мою, сжала пальцы. Я уже успел поделиться своими сомнениями с друзьями по поводу сегодняшней встречи в Кроме, поэтому все резко замолчали. Сразу же по возвращении от князя мы с супругой заспорили, что нам делать после такой встречи. Рисковать и оставаться, пытаясь разобраться в происходящем, или удрать назад, в будущее? Так и не пришли ни к какому определённому решению. Решили пока задержаться. Только вот всё своё оружие держали при себе. Понимаю, что от него мало толку против местных умельцев, но с ним как-то спокойнее. Вот и сейчас не успела заскрипеть тихонько открываемая дверь, а я уже держал в руках оба своих арбалета, заряженных и направленных в открывающийся проём. Зарычал Гром, поднимаясь на лапы, встопорщил шерсть на загривке, чуя мою тревогу и опасение.
– Вы там с перепугу не выстрелите? – знакомый голос князя заставил и напрячься, и одновременно расслабиться. Хоть какая-то определённость наступает. А то от этих непоняток мозги сплавились.
– Зайти-то можно? – не дождавшись ответа, задал новый вопрос.
– Боярин, ты погоди, не спеши. Может, сначала узнаем, зачем он к тебе пришёл? – неприкрытая тревога в глазах Головни заставили расслабить руки и опустить арбалеты под стол. Но разряжать не буду. Пока. Тревога же мастера понятна. Наверняка князь не один в гости пришёл. Хотя в гости по ночам, да ещё и без приглашения ходят или очень близкие люди, или, наоборот, явные враги. Вот сейчас и узнаем, к кому относятся стоящие на крыльце люди. И какого чёрта я жену с собой потащил?
– Двери не заперты, заходите.
Первым порог переступил Трувор. Не обращая никакого внимания на наши напряжённые лица, на установившуюся в зале тишину, прошёл к столу, хлопнул по плечу сидящего напротив меня Истому, вынуждая того подвинуться в сторону, и уселся на лавку, заставив ту заскрипеть жалобно под его весом. А железа-то, железа сколько на князе надето, опасается меня? Вот сейчас и узнаю. Перевёл взгляд за спину ночного гостя, кто там ещё? Понятно, как же без Горивоя. Без него ни одна гадость не обходится. А вот дальше порог переступила Ива, заставив меня растеряться, и совсем уже добила княгиня, входя вслед за нашей травницей в освещённую светильниками залу.
Что происходит? Где-то я в чём-то ошибся, не так понял произошедшее? Иначе никак не объяснить присутствие здесь княгини и супруги Горивоя. Получается, встреча в Кроме была спектаклем? А настоящая происходит сейчас, в этом помещении? Заметались, сталкиваясь между собой, в голове мысли, вызывая чувство неразберихи и растерянности.
Последним в двери вошёл Мстиша, плотно закрывая их за собой. Повернулся, улыбнулся подбадривающе, подмигнул и остался на месте, закрывая широкой спиной входной проём.
– Ты уж извини, что без приглашения заявились, да от тебя его не дождёшься. Обиделся, что ли? – разорвал наступившую тишину Трувор.
– Да нет. Скорее, не понял пока ничего. Вот и сижу в полной растерянности, гадаю, что дальше делать.
– И что решил?
– Пока ничего. Не хватает информации для принятия решения.
– Непонятно сказал, но догадываюсь, о чём ты. Потому и пришёл, что надо поговорить, да так, чтобы никто из посторонних ушей не услышал. Поэтому извини, но лучше будет, если все, кроме тебя, по домам разойдутся. Без обид.
– Обид никаких быть не может. По крайней мере, до того, пока я полный расклад происходящих дел не узнаю. Хотя есть одно возражение. Сейчас в этом помещении посторонних нет. Это всё мои друзья.
– Вот и славно, что понимаешь. И я не против твоих друзей, которых тоже знаю очень давно, и причин им не доверять никаких не вижу. Но… – замялся на миг. – Дело тут такое, что… Лучше будет, если наедине его обсудить. Так что подождём, пока твои друзья нас оставят.
Давно затворили двери после покинувших нас в полном молчании моих товарищей, а пауза всё тянулась. Трувор сидел, вперившись взглядом в столешницу, периодически хмуря густые чёрные брови и тяжко при этом вздыхая. Пару раз порывался начать разговор, но ловил предостерегающий взгляд Горивоя.
Что ж, подождём.
Наконец, рука княгини протянулась над столом и легла на смуглую от загара и ветра руку князя, заставив того вздрогнуть и прийти в себя.
– Что? А? Задумался, – опять на короткий миг замолчал, пристально вглядываясь мне в лицо, стараясь рассмотреть что-то только одному ему понятное, тяжело вздохнул, как будто на что-то решаясь, и выдохнул: – Убить нас хотят.
– Кто? – недоумённо и в то же время недоверчиво вырвалось у меня. – Зачем? Смысла же нет, да и никому это не нужно.
– Как оказалось, нужно. Ты, похоже, не услышал меня. Я сказал, что не меня одного убить хотят, а нас двоих. То есть уже троих, – смутившись от собственной оплошки, даже вроде немного покраснев, извиняясь, посмотрел на княгиню.
– Та-ак, – протянул я. – Кажется, я начинаю понимать, в чём тут дело, где собака зарыта. Но лучше будет, если ты мне с самого начала всё расскажешь.
– Лучше Горивой расскажет. А я потом продолжу.
Взгляды всех сидящих скрестились на безопаснике. Тот покряхтел, положил руки на стол, брякнув взведённым маленьким арбалетом.
– У тебя совсем крыша поехала? – удивился, а потом и возмутился я, сдвигаясь в сторону от направленного прямо в грудь болта с острым стальным наконечником. Который, кстати, бронебойный, то есть предназначен для пробивания брони. Рядом ойкнула супруга, прижалась боком.
– Ты погоди, не ругайся, послушай сначала. Тут дело вот в чём. Очень уж ты вовремя объявился, как раз тогда, когда и начались все эти попытки и покушения. Да ещё и на себя не похож. Нет, на себя-то как раз очень похож, на того, давнего. Да вот только совсем ты не изменился за эти годы, а так не бывает. Значит, может быть и такое, что ты подставной. Это не трудно, подобрать похожего человека, сам об этом знаешь и мне такое не раз рассказывал. Так вот, началось это несколько зим назад. Сначала стража задержала подозрительного человечка, прибывшего в наш город с купцами. Как мы работать умеем, ты знаешь, вместе службу создавали, так вот, обратили внимание на него, потому что начал он крутиться вокруг княжеского терема. Вход в Кром тогда был свободный, проходи кому не лень, сам помнить должен. Раз заметили, второй, третий, присмотрелись осторожно, посмотрели, как живёт и чем дышит. А потом решили не тянуть и взять его при входе в своё жилище. Почему? Да потому что обнаружили яд у него, а тут тянуть, сам понимаешь, никак нельзя было. Мало ли успел бы сговориться с кем и зелье своё подсыпать, да хоть на кухню, или на торге, в закупаемую еду. А потом расспросили дотошно, только вот не пережил он наших расспросов.
Как потом оказалось, очень жаль, что поспешили мы радоваться, надо было подлечить татя. На следующую весну повторилась попытка, только мы уже готовы были, так, на всякий случай. А князь до сих пор под одеждой броню носит, вроде той жилетки, что ты тогда придумал. От болта она не убережёт, конечно, да ты её и не для того придумал, а вот от ножа запросто. Вот она и уберегла.