Страница 22 из 25
– Господа жандармы прибыли по сигналу: в прет-а-порте принтере, расположенном в вашей комнате, сегодня утром была произведена попытка печати формы, принадлежащей Армии Российской Конфедерации.
– Й-й-й… – сдержал я ругательство. Интересно, это я такой недалекий в плане знаний, что так ошибся, или остальные члены команды тоже встряли подобным образом?
Задумавшись на пару мгновений, я оценил обстановку. Штурмом усадьбу никто не берет, Кальтенбруннер достаточно спокоен. Не считая злорадства, конечно, по поводу моих проблем. Господа жандармы ждут, внутрь не заходят – княжеская усадьба все же, вежливо себя ведут.
Если я сейчас выйду к ним, костюм придется отдать, потому что объяснение «мне его дал поносить инструктор Андре Смирнофф» перед законом как право владения армейским имуществом не проканает. А если я появлюсь на сегодняшнем занятии без выданного костюма? Тем более если жандармы составят акт изъятия и направят его в гимназию? Проблемы с инструктором гарантированы. «К гадалке не ходи», как говорил Гена Бобков, а Гена Бобков говорил в основном дельные вещи.
– Господин Кальтенбруннер, будьте любезны, ступайте к господам жандармам и развлеките их беседой, угостите кофеем. Считайте это приказом Анастасии…
«А как ее по отчеству?»
«А черт ее знает».
– …считайте это приказом ее сиятельства княжны Анастасии, – после краткого мысленного диалога закончил я, разворачиваясь и стремительно удаляясь. Кальтенбруннер после моего пассажа остался стоять в настолько смешанных чувствах, что даже вслед мне ничего крикнуть не успел. Я усмехнулся его эмоциям и сразу отчество княжны вспомнил. Анастасия Юрьевна она.
В каких апартаментах обитал Марат Садыков, я знал, но пришлось еще постучать, чтобы разбудить забытого здесь командованием, случайно или сознательно, офицера Сил специального назначения Армии Конфедерации.
Судя по виду, господин поручик не спал. Ну да, время ближе к шести утра, а у него служба и режим. Я несколько раз замечал его возвращающимся с пробежки, когда сам на нее выбегал.
– Господин поручик, у меня к вам есть безотлагательное дело, – сходу взял я быка за рога. – Я слышал, вы интересуетесь нумизматикой, а у меня завалялось несколько золотых монет, ценность которых никак не могу определить с точностью. Поможете? Готов преподнести в дар несколько чеканных монет за оказанную помощь.
Несколько секунд потребовалось Садыкову на то, чтобы понять, что я вообще от него хочу, но после поручик усмехнулся понимающе.
– Рассказывай… те, господин гимназист.
Кратко изложив предысторию тренировок с Андре, я рассказал Садыкову суть проблемы и попросил помочь с жандармами. Подумав немного, офицер кивнул и направился к выходу – как был, в спортивном костюме. Переговоры завершились довольно быстро. Я стоял поодаль, но поджатые губы и недовольные выражения лиц жандармов оценил.
Почти сразу хлопнули двери, и машина в серо-зеленой расцветке военной полиции развернулась на подъездной дорожке. Обиженно скрипнув гравием под колесами, автомобиль с жандармами поехал к воротам, быстро удаляясь. Когда стоп-сигналы вспыхнули перед начавшими открываться въездными воротами, на крыльце появился Кальтенбруннер в сопровождении кухонного работника с подносом, на котором стояла пара чашек.
Я подхватил одну, глотнул и сообщил управляющему, что кофе у него не очень. После догнал уже отправившегося на пробежку Садыкова и сунулся было с благодарностями, но он только отмахнулся и сообщил, что если у меня будут впредь проблемы с жандармами, чтобы обращался не думая. Пока глядел поручику вслед, у меня вдруг сформировалась очередная, кажущаяся гениальной с недосыпа, мысль, но с ней я решил пока подождать.
Дел и без новых идей было много. Сначала нашел и разбудил фон Колера: проявив чудеса иезуитской изобретательности, смог получить у него адрес Андре. После отправился на поиски Мустафы, переживая, как бы он уже не покинул усадьбу по-английски, не попрощавшись. К моей удаче, Мустафа был еще здесь, и по первому впечатлению поймал я его буквально на чемоданах. Но после понял, что волновался зря. Перед носом он бы точно не уехал, потому что именно меня как раз и ждал.
– Олег, надо что-то решать с… – начал было сириец, которого явно напрягала полученная посылка из протектората.
– Все решим, – прервал я своего старого знакомого. – У тебя где лежит, в поместье или в городе?
– В городе, я тебе сейчас…
– Закладка в тайнике на улице, или в квартире?
– В отеле на Пашутина…
– Мустафа, – вновь прервал я сирийца. – Это совсем не мое дело, и, более того, мне это абсолютно не интересно. Я нашел того, кто тебе поможет с проблемой…
– Мне поможет? – изумленно глянул на меня сириец.
– А кому? – удивился и я. – Ваша наркота, мне она вообще ехала-болела, только из уважения к тебе впрягаюсь, – позволил я себе краткую вспышку раздражения, но после взял себя в руки. – В общем, сейчас к тебе придет Антон Аверьянов, расскажи ему, где что лежит, и объясни, как забрать. Только без ненужной конкретики – просто груз. Он в курсе, что там, но лучше лишний раз не упоминать. И да, повежливее с ним, это все-таки аристо, имей в виду. Ты когда уезжаешь? Сегодня? – быстро перевел я тему.
– Вчера должен был, вечером, – ответил несколько озадаченный Мустафа.
– Бывает, – философски пожал я плечами, разворачиваясь. Сириец явно хотел мне многое сказать, но я уже вышел из комнаты в поисках Аверьянова.
Конечно, спросить, куда княжна разместит неожиданного гостя, сразу я не догадался, поэтому пришлось потрудиться, прежде чем нашел. Отлично день начинается! По лесу всю ночь бегал раненым лосем, теперь вот по усадьбе круги нарезаю – подумал я, когда не обнаружил в холле ни княжну, ни Аверьянова. Перехватил одного из слуг, применив силу убеждения, узнал, куда княжна определила гостя, и заторопился в указанный коридор.
Аверьянов сидел на террасе выделенных ему апартаментов и грустил. Мое появление встретил неприязненным взглядом, но, несмотря на незамаскированную и легко читаемую агрессию, сам я его уже почти любил. Вовремя он все же сюда пришел, и из клана его выгнали очень кстати.
– Итак, Антон. Сейчас ты направишься в западное крыло усадьбы и на втором этаже найдешь апартаменты моего старого друга и ординарца. Второй коридор направо и до упора, не ошибешься. Его зовут Мустафа, и это курирующий меня до недавнего времени сотрудник ФСБ под прикрытием. Из-за несогласованности в работе службы у него возникла проблема с делом государственной важности. Его срочно отзывают, замену пока не прислали, а я не могу ему помочь. Меня приняли под эгиду императорской канцелярии, а они с фээсбэтменами, сам знаешь, не сильно в ладах. Так что или ты, или никто.
Мустафа покажет тебе, где лежит важная посылка, которую в скором времени придут забрать его коллеги. Тебе надо будет лишь передать груз людям, которые прибудут за ним от его имени.
– Мне это…
– Тебе это не нравится, – эхом повторил я, расстроившись. – А мне не нравится помогать тебе, подтирая сопли и решая твои проблемы, – без обмана уже начал я всерьез закипать. – Я тебе сказал уже, или помогаешь моему бывшему опекуну из ФСБ, или вали отсюда. Опций задавать тупые вопросы и ныть нигде не предусмотрено, это ясно?! Ворота там, Мустафа там, решай быстро – или я тебя сейчас сам отсюда выпну.
Закончил я уже вполне спокойным голосом. Аверьянов по мере моих слов сам понемногу закипал, как чайник, но не засвистел – возражать не решился. Поднялся, сверля меня взглядом, и пошел на поиски Мустафы.
Вот и отлично, пусть договариваются. Сам же я направился к воротам усадьбы, где меня ждало вызванное Зоряной такси. Через двадцать минут я уже стоял у небольшого отеля на Ингульской улице. В холле мое появление не осталось незамеченным. Я целеустремленно направился к лестнице, но наперерез мне торопливо бросился бдящий за порядком администратор. Он даже попытался начать предупреждать меня о вызове полиции, если я не остановлюсь и не покажу документы, но чуть погодя упокоился в момент.