Корректор желаний

В сущности, было всего два вида микромеханизмов: строители и разрушители. И, если первые обладали способностью стимулировать регенерацию клеток и вживлялись операционным путем, то вторые были настолько малы, что могли попадать в организм в виде капсул. Их задача: утилизация опухолей, новообразований и очагов воспаления. Рум работал в экспериментальном отделе, разрабатывающем третий вид микророботов, сочетающих качества и разрушителей, и строителей, и при этом способных мыслить. Своего рода помощника или наставника для человека. Не все получалось, но именно поэтому он приехал в Иерусалим, смена обстановки и заветная мечта обязаны перезагрузить его сознание.

В день праздника толпы верующих и служителей церкви ожидали чудо. Сергей в окружении соратников по вере негромко напевал заученную молитву. Старинный храм еле вмещал всех желающих поучаствовать в священном действе. Вездесущие летающие камеры, поля биофонов, периодически активные голограммы, и все это на фоне старинных каменных сводов и расписных куполов. И не смотря на современные гаджеты, восковые свечи в руках верующих создавали ощущение связи времен и поколений, эмоции на лицах прихожан были точь-в-точь такие же, как и несколько веков назад. Полные страха и преисполненные веры взгляды на заветное окошко в гроте. Мгновение – и язычки пламени появились из темноты. Множество рук наперебой подносили к зажженной пачке свечи, и огонь живой рекой расплылся по храму. Кто-то плакал, иные упаковывали частички священного огня в специальные контейнеры и тут же отправляли родным и близким, другие трогали пламя, выкрикивая слова: «Не обжигает! Это чудо! Чудо!» А прочие, сглатывая подступивший ком, не могли проронить и звука, жадно глотая сладкий запах жженого воска. Праздник начался.

– Сашка! Смотри, какое красивое пламя!

– Небольшая задержка звука, но я вижу тебя, – ответила сонная Ким. – У нас почти полночь. Там так шумно!

– Это уже тихо, ты не слышала, что творилось в храме! – сказал Сергей, а на заднем плане начались гулянье арабской молодежи, – Тут начался праздник! И это так объединяет, я чувствую себя человеком, тем самым, который тысячелетия назад, так же радовался этому чуду в храме Господнем, неописуемые эмоции!

– Чудо, не прерывающееся сотни лет.

– Самое необычное для меня, люди вышли из биофонов и просто танцуют, обнимаются и поют песни, и это пробуждает глубинные эмоции. Человек – удивительное существо, которому для счастья не нужны роботы, а нужны объятья и улыбки!

– Сережа, будь аккуратен в объятиях и телесном контакте, ты же знаешь, какое трудное и затратное это дело – лечить современные кожные инфекции, – предупреждала его возлюбленная. – Вернись в биофон, энергополе хоть обеззараживает.

– Тебе надо это попробовать, мой любимый человечек!

– Как-нибудь добавлю пункт в корректор желаний.

– Прости, что? Не расслышал?

– Весело у вас там!

– О, это точно!

Веселье и гуляния перевалили далеко за полночь, в ту ночь Александра легла спать почти в пятом часу утра, а Сергей, уставший, но счастливый, уснул за рабочим столом в номере отеля. Он ещё не понимал, как именно повлияет на его жизнь прошедший праздник, но маленькое семя грядущих перемен уже давало всходы. Рум засыпал с мыслями, какое же все-таки великое изобретение природы – человек, простой и сложный одновременно, способный созидать и разрушать, но, главное, способный мыслить. Идея управлять таким совершенным существом – полная утопия. Нужен только помощник, незаметный и чуткий, способный предвидеть заболевание. И если нет контроля над психикой, то зачем располагать робота в голове, существует иная система с доступом в каждую клетку организма. И это был инсайд.

Оставалось малое переделать изобретение и пройти вторую фазу испытаний.

– Пропускать пятиминутки – это смелое решение, – встретив Сергея в столовой, первым заговорил Джон, – В преддверье кадровых перестановок и слияний двух отделов, напрашиваешься на увольнение.

– Я проводил дополнительные эксперименты, – оправдывался Рум, – Босс в курсе. Я отправил ему письмо.

– Странно, он сделал вид, будто не осведомлен, – заказывая комплексный обед, сказал Джон. – Видел фотки из Израиля, когда ты всё успеваешь?

– Спонтанное решение, но оно меня перезагрузило.

– И ты опять сделал робота без виртуальной модели?

Рум стал объяснять, что его вдохновил на перемены человеческий организм, его безупречность в реализации жизненного цикла, и поэтому его умный робот должен располагаться не в голове, а возле сердца, встраиваясь в иммунную систему. И только так он получит способность проникнуть в самые отдаленные уголки тела, сможет контролировать жизненные процессы. Робот настроит клетки – Т-хелперы таким образом, что, отправляясь в заданный участок тела, они оставят маркеры. Затем инъекция роботов-разрушителей отыщет маркеры и уничтожит патологию. Следом инъекция стволовых клеток и стимуляция роста ткани. Но главное, всё это управлялось одним роботом, вместо десятка микростроителей в каждом органе.

Джон слушал и периодически одобрительно кивал, соглашаясь с доводами собеседника.

– Идея хорошая, но твоя расторопность без виртуальной модели может выйти боком, – подытожил он, – Чуть не забыл, Босс ждет отчет по испытанию. Он так и сказал, раз Рум настолько занят, что забыл про совещание, значит, ему есть чем похвастаться, жду его завтра с отчетом!

– Спасибо, я тебя услышал, – ответил Рум, продолжая обед, – После обеда проведу первый этап испытания.

Генерал не бросал слов на ветер, поэтому предстояло ускориться. Первый этап испытаний производился на макетах систем человека. Здесь выявлялся предел службы изобретения и погрешности в однотипной работе. Сомнений не было, что робот-дирижер будет работать долго и плодотворно. Рума беспокоили итоговые показатели производительности. Получился приятный казус, один робот работал эффективнее десятка роботов-строителей, если вовремя делать инъекции с микроботами.

– Сергей Валерьевич, – внимательно изучив доклад, начал генерал Дюпон. – Первый существенный минус вашего изобретения, оно не может контролировать сознание солдата! Однако, я, как мог, попытался вникнуть в суть проекта. Я правильно понял, что вы предлагаете заменить всех вспомогательных роботов одним возле сердца и при возникающих проблемах просто вводить микромеханизмы без интеллектуальных матриц?

– Почти верно.

– Тогда у меня вопрос, что не так в существующей модели? Когда в каждом органе свой робот, и вся команда работает на победу. Ведь две головы всегда лучше одной?

– Преимущество в процессе установки робота, одна операция лучше десяти, плюс мы оставим контроль над органами не разрозненным интеллектуальным матрицам, а самому человеку. Данные первого этапа показывают увеличение регенерации ткани в три раза. Плюс, эффективность профилактики увеличена в семь раз. Мы, по сути, помещаем робота с головой ученого в кровеносную систему, и он работает двадцать четыре на семь, без претензий на социальный пакет. Только делай инъекции с микроботами вовремя.

– Как вы себе это представляете? Военный в разгар боевого действия при ранении вводит себе микромашины и ждет, пока те начнут действовать?

– В целом, да.

– Это неприемлемо, в боевых условиях нет возможности для перерыва на заправку тела микромеханизмами, они должны быть внутри до боевых действий и работать на всю мощность! Иначе это потерянное время и шанс для противника. У меня последний вопрос, ваши инъекции с микророботами можно ввести до военных действий?

– Теоретически да, но не все варианты микроботов, невозможно предвидеть все возможные исходы, а вводить все виды инъекций – это риски перегрузки главного робота.

– Тогда решение принято, – на верху электронного документа генерал написал одно слово: «Переделать» – и отдал проект ученому.

Спорить было бесполезно, поэтому Рум молчаливо забрал документы и поспешил выйти. Такое положение вещей не было трагичным, формулировка переделать означала лишь возвращение к исходным задачам, контроль над организмом и психикой объекта.