Страница 3 из 18
– А, чего тут объяснять. История несложная…
Эля была домкомом уже третий год. Как так вышло?
Замуж она вышла. За-муж.
Раньше домкомом был дед ее мужа, но старичку было уже под девяносто лет, понятное дело, коммунальные платежи росли, ЖЭК наглел, в доме ничего не ремонтировалось и не делалось…
Соседи ругались.
А тут еще Эля забеременела. И пришлось уйти с работы.
Это на словах у нас защищаются права беременных. На деле – уволить можно любого, и без выходного пособия. Элю так и уволили.
Что ей оставалось делать?
Сидеть дома и плакать. Муж, конечно, успокаивал ее, говорил, что малыша прокормим, не переживай, но Эля все равно расстраивалась.
А тут слег дедушка.
Зима, мороз, много ли ему надо…
И – как на грех! Прорвало трубу!
Требовались срочные работы, откачивать воду из подвала, наблюдать за сантехниками, строить их, потому как есть сантехники, а есть свинтехники. Вот Эле в тот момент встретились именно вторые. Которые птица гордая, не пнешь – не полетит.
Эля, вообще, не маменькина дочка, характер у нее есть. А еще ее отец – прапорщик.
Дальше – догадываетесь?
Ага, вот именно. Словосочетаний Эля знала много, самых разных, но неизменно емких и доходчивых. А беременность…
Кто не в курсе – в это время у самой милой из женщин необратимо портится характер. А с мужем скандалить не хочется, а родственников жалко…
В случае Эли козлами отпущения стали сантехники.
Час пронаблюдав за их потугами на ничегонеделание, Эля взвилась, и по двору понесся мат животворящий. Хорошо бы к нему еще и пенделя добавить, но беременность таких вольностей не предусматривала.
Эля в емких непарламентских выражениях, не стесняясь, объясняла, кто такие свинтехники, откуда они вылезли и где закончат, если не начнут работать.
Откуда она знала, что надо делать?
Так дочка прапорщика! Не имела она шансов вырасти белоручкой, отец дома всю сантехнику сам делал, и девочка отлично знала, что и куда надо тыкать.
Отвертка? Гаечный ключ? И что? Тоже мне, проблема века – гайки завернуть.
Так и началась Элина работа.
Она перетряхнула документы, побрехала с жилконторой раз, потом два, потом перекрыла крышу на доме, потом переделали проводку, заасфальтировали двор… а что?
Есть в квитанции графа: содержание и ремонт жилья, есть. Так вот, если не следить за этими деньгами, то вы можете рассчитывать на содержание и ремонт жилья – владельца жилконторы.
Пригляд, учет и контроль, вот три кита, на которые должен опираться дом. А если домкому сто лет, или его нет, или он пьет, или в сговоре с жилконторой…
Намек понятен?
Ровно через полгода Эля стала кошмаром своего ЖКХ.
Она входила туда, как к себе домой, требовала, добивалась – и получала свое.
А почему нет?
Она для своего ребенка дом благоустраивала, не для чужого! А если и другим хорошо будет, так что с того? Делай добро – и бросай его в воду, а уж оно вернется.
Зарплата ей капала, конечно, и работать можно было спокойно, график-то свободный, сидеть с девяти до пяти нигде не надо. И еще – Эле просто понравилось.
А еще понравилось соседям. Теперь у Эли в ведении три дома. Больше она не возьмет, ей и этих хватает, но дома все благоустроены, а девушка думает, что бы еще хорошего сделать.
Ирина кивнула.
Молодец, конечно. В подъезд войти приятно, занавески висят, окна пластиковые, на каждом этаже цветы, на площадке между четвертым и пятым этажом – столик и два стула. Площадка курильщика. Она в каждом подъезде есть там, где никому не помешает. Скажем, на пятом этаже живут курильщики. Вот им удобно. А вниз дым не идет.
Условие – купить пепельницу с крышкой, чтобы окурки не воняли, и проветривать.
Люди выполняют, чего нарываться?
Но и на солнце есть пятна. В случае Эли это были восемь семей на три дома. Если учесть, что в каждом доме сто двадцать квартир – это немного. Меньше одного процента. Но какой же этот недопроцент вонючий и противный, кто бы знал?
Легальная оппозиция, которую Эля, ехидно улыбаясь, звала «попозицией».
Что такое оппозиция? Это когда критикуют много, а делают мало. Элю критиковали регулярно.
Эля такая, Эля сякая, Эля кладет деньги себе в карман, хотя бухгалтерия в ее случае была полностью прозрачна, просто без вариантов, любой мог взять калькулятор и все пересчитать… ладно! Шансы есть всегда!
Но Эле это не нужно.
Она сама зарабатывает, муж зарабатывает, родители помогают… и чего? За копейки совесть продавать? Да овчинка выделки не стоит!
С этим Ирина согласилась, поглядев на Элино обручальное кольцо. Бриллиантик в нем был заметный, красивый, цветной… недешевое удовольствие.
– Понятно. Сухаревы – одна из этих семей?
Эля кивнула. Грустно так…
– Ну да. А как началось… когда Гоша на мне женился…
Эля выходила замуж по любви. И все у них с мужем было ладно и складно… до определенного времени. Сухаревы…
Да, так вышло – Сухарева Марья Михайловна была влюблена в ее мужа.
– Марья? А Дарья?
– Дашка – младшая, Машка – старшая. Они с Гошкой вместе учились, у нее вспыхнуло, а у него и не горело никогда, – пояснила Эля.
Что ж. История совершенно житейская. Девочки и мальчики испокон веков дружат, влюбляются, женятся… иногда – на тех, с кем играли в детстве, иногда на других.
Бывает.
Это – бывает.
Марья не переболела своей любовью, и Элю приняла в штыки. Не здоровалась, проходила мимо, задрав нос, шипела, настраивала бабок на лавочке… следом за ней тянулась ее сестрица.
Пакостила, по-детски, но противно.
То машину кто-то поцарапает, то под дверь кошачье дерьмо кинет, то расклеит по подъездам объявление: «Элька – воровка».
Кретинизм?
Оно понятно, глупость и пакостность, но Эле с того не легче было.
Сухаревы ее не любили. Старшие считали, что она отбила у их дочки перспективного жениха, и тоже злобились. А что из себя представляет семья?
Да ничего особенного.
Папа – водитель автобуса, гоняет сорок лет по одному и тому же маршруту… да нет. Не междугородный, новенький и престижный. Замученный деревенский автобус, тот, которого по три часа ждешь и еще не дожидаешься.
Мама – уборщица на автобазе.
При этом – очень симпатичная, но тупая настолько, что сказать страшно. Самое интеллектуальное ее занятие – листать программу телевидения. Читать?
Эля сомневалась, что Сухаревы вообще буквы знают. С ее точки зрения, все они были непроходимо тупы. Потому Гоша и от Машки удрал.
Красивые они, что Машка, что Дашка, но тупыыыыыые!
Именно с такой интонацией. Моцарт – конфеты, Чайковский изобрел чай, Бетховен – это собака такая, но это слишком заумное кино, то ли дело «Тупой и еще тупее».
Не каждому быть академиком, но Эля искренне считала, что общаться с этими людьми долго нельзя. Мозг усохнет.
Ирину заинтересовала полученная информация. Даже если делить на сорок, получится все равно логично.
– Значит, смазливые, но глупые?
– Да.
Самый тот контингент. Осталось побеседовать с Сухаревыми, и убедиться, что Эля не слишком преувеличила.
Примерно через час Ирина убедилась, что в лице Элины ей попалась крайне редкая разновидность человека – называется свидетель адекватный.
То, что практически никогда не встречается.
Все мы пристрастны, у всех субъективное восприятие, у всех свое ценное мнение – и никто не постесняется навязать его полиции. Понятное дело, если Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем, то последний в изложении первого предстанет этаким воплощением Люцифера.
Эля же не соврала.
Она сказала, что семья вроде как дружная. Родители работают, дочери дружат… дружили. Младшая куда-то пропала, но Эля не огорчилась. Баба с возу – вони меньше.
Сухаревы жили в небольшой двушке.
Одна комната родителей, вторая – детей. Обе комнаты заставлены разномастной мебелью, часто самодельной, завалены вещами…