Страница 16 из 67
— Нет.
— Но меня ты не должна стыдиться. Кроме того, я ведь уже все видела.
— Что — все? — не понял Вейрон.
— Твои ноги и даже немного больше, — напомнила она, многозначительно глянув чуть ниже пояса.
Вейрон остановился и попытался отнять руку, но Эмма не позволила. Сжав его пальцы в своих, она сердито проговорила:
— Прекрати стесняться меня. Я твой друг, мы на одной стороне. Ладно, забудем это на время. Давай продолжим. Шаг на пальцы левой ногой, а после правой. Плавнее, Бригитта, ты же леди. По сути весь этот танец нужно просто красиво ходить, давай же, где твоя грация?
— Похоже, у меня ее нет, — с деланной грустью проговорил Вейрон.
— Найдем! — угрожающе уверенно проговорила Эмма. — Повторим глиссе, переходящее в плие. Смотри, как это делаю я. И, как видишь, мне не стыдно поднять перед тобой юбку!
Она гневно сверкнула глазами и схватившись за низ платья, потянула ткань вверх. Вейрон нашел в себе остаток сил, чтобы отвернуться, иначе выдержка грозила его подвести.
— Эмма, я предлагаю закончить с танцами, — сказал он, вернувшись к столу и налив себе полный стакан воды. — Суть я уловила.
Выпив залпом, он обернулся и наткнулся на грустное личико менталистки:
— Ты совсем не хочешь бороться за принца, — прошептала она, и плечи ее поникли.
— Напротив! — возразил Вейрон. — Я здесь, чтобы бороться за него.
За его благополучие, но не суть…
— Тогда почему ты не помогаешь мне?
— Потому что ты требуешь невозможного. За один вечер хочешь пробудить во мне грацию, которой в этом теле в жизни не бывало.
— Нет же! — Эмма подошла к нему, схватила за руку и — о светлые! — снова прижала к своей груди, заверяя: — Я видела, какой ты можешь быть! Как тягуче-медленно двигаешься, когда расслаблена и наблюдаешь за другими девушками. В твоих движениях есть пластика, и еще какая!
— Какая? — Вейрон потерял нить разговора и отчаялся ее найти.
— Мужская, — внезапно заключила Эмма. — Ты привыкла жить среди братьев и, прости, но кажется переняла многие их повадки.
— Возможно, — осторожно кивнул Вейрон.
Эмма улыбнулась:
— Мы вместе решим все проблемы. Ты и я. — Она погладила его руку, прижатую к ее груди. — Медленно, но верно ты раскроешься и научишься доверять, научишься симпатизировать и даже любить. Да, да, Бригитта, я верю в это, а ты верь мне. Вижу по твоим потемневшим глазам, что ты боишься идти дальше и понимаешь это, но — молю — не отворачивайся от меня. Завтра на балу принц наверняка уделит внимание каждой из невест, а это именно то, что нам нужно. Я говорила с некоторыми невестами и они просто безнадежны! А Вилли… то есть Вильгельм не глуп! Видела, как он смотрел на тебя во время первого испытания? Зерно заинтересованности уже посеяно в нем и скоро оно даст ростки!
— Эмма…
— Да, Бригитта.
— У меня… рука затекла.
— Ох, прости!
Она отпустила Вейрона и тот быстро переместился на диван, положив одну из декоративных подушек себе на колени. Глядя на приближающуюся Эмму, он был близок к признанию со всеми вытекающими последствиями. Если она снова задерет юбку или начнет расстегивать платье…
— Прости, я слишком давлю на тебя, — Эмма присела рядом и мягко улыбнулась ему. Мелодия из ее мыслей постепенно затихла. — Давай оставим на сегодня тему танцев и раскрытия твоей сути.
— Спасибо, — искренне поблагодарил он.
— Но я хочу поговорить с тобой о любви.
Вейрон закатил глаза. Час от часу не легче.
— Ты говорила, что принц должен полюбить твою душу, — мягко начала девушка, — но мужчины… они устроены иначе.
— Вот как? — против воли заинтересовался Вейрон. — И как же они устроены?
— В первую очередь они обращают внимание на внешность, — вздохнула Эмма. — И большинству из них этого довольно.
— Это не так, — возразил Вейрон. — Вернее, внешность — это, конечно, важно…
— Это первостепенно, — категорично произнесла она. — И тут мы в сложной ситуации. Я уверена, что ты очень привлекательна.
— С чего ты взяла?
— У тебя совершенно потрясающие глаза, — пылко произнесла Эмма. — И в них столько страсти и ума, что я готова смотреть в них вечно!
— Хм…
— А твоим ресницам позавидует любая невеста.
— Спасибо, — сказал Вейрон, чувствуя себя до смешного польщенным.
— У тебя хорошая фигура… Не каноническая женственность, прямо скажем, но в тебе столько силы, энергии.
— Пожалуй, ты права…
— А твоя грудь…
— Оставим мою грудь в покое, — попросил Вейрон.
— ...и попа...
— Что? — его голос сорвался на высокие ноты, как будто действие пилюль Донована вернулось.
— Ее видно даже под цветохроном, — игриво усмехнулась Эмма. — Упругая, крепкая, уверена, принц тоже ее заметил.
Вейрон облокотился на подлокотник кресла и прикрыл глаза ладонью.
— К чему я все это…
— Да, к чему? — страдальчески поинтересовался он.
— Чтобы принц заинтересовался твоей душой, сперва надо привлечь его телом. Да, понимаю твое негодование, но увы, мужчины такие.
Вейрон печально кивнул. Зерно правды в ее словах было.
— Мы собирались обсудить конкуренток, — вспомнил он, схватившись за эту идею как за спасательный круг. Все что угодно, лишь бы отвлечь ее от обсуждения его форм.
— На балу держи спину прямо, что твоя роскошная грудь была видна. Когда предложат напитки, наклоняясь к столу, можешь слегка оттопырить попку. Хотя тебе нет нужды это делать, она и так торчит... — продолжила добивать его Эмма. — Но ты права, нам надо понять, кого следует опасаться больше всего, с кого брать пример или наоборот, обходить стороной. У тебя есть мнение на этот счет?
Вейрон вспомнил фривольные фотокарточки, обнаруженные им в комнатах рыженькой невесты. Еще тогда у него мелькнула мысль: зачем их брать на отбор. Но что если их принес кто-то другой? Кто-то, кому очень надо победить, и для этого он не гнушается любыми способами, в том числе шантажом. Рыженькая уехала. В глубине души Вейрону даже было немного жаль. Симпатичная девчонка и явно с огоньком.
Амалия Стетхейм рыдала из-за помолвки, расторжение которой, насколько Вейрон понял, держалось в секрете. Возможно, кто-то намеренно донес до ушей принца эту информацию, надеясь, что он не позарится на брошенную другим невесту.
И этот интриган вполне может оказаться злодеем, завладевшим артефактом.
— Ирэна Воблер, — произнесла Эмма, не дождавшись от него предположений. — У меня мороз по коже от этой дамы. Уверена, она пойдет на все.
Пожалуй, ее стоит рассмотреть пристальнее… Досье Ирэны, оставшееся под матрасом в спальне, было самым пухлым.
— Давай закончим на сегодня, — предложил Вейрон, поднимаясь.
— И это все? — удивилась Эмма. — Ты даже сплетничать не умеешь!
— Увы, — согласился он, пятясь к двери в спальню. — Пойду к себе. Отдохну. Насыщенный выдался день.
Эмма поднялась и шагнула к нему, протягивая руки и маня его пальчиками.
— Это каждый вечер теперь будет? — проворчал он, когда она обвила руками его шею, но всерьез рассердиться за это не смог.
— Да, — кивнула Эмма. — Ты чудесная девушка, Бригитта.
— Я это уже знаю, — пробормотал Вейрон, стараясь не слишком сильно прижиматься к менталистке, поскольку фамильная гордость рода уже дала о себе знать.
— Будь на месте принца я, выбрала бы тебя, — сказала вдруг Эмма, заглянув ему в глаза.
— Спасибо, — поблагодарил он, повернулся к двери и вдруг почувствовал ощутимый шлепок сзади.
Вздрогнув, он обернулся и ошарашенно посмотрел на Эмму.
— Отличная попа, — она озорно улыбнулась. — А завтра мы ее нарядим в шелк и кружева.
Зайдя в спальню и захлопнув за собой дверь резче, чем намеревался, Вейрон задвинул засов. Эта менталистка сведет его с ума! Чему только ее учили в институте? Вроде, такая приличная, невинная девушка…
Он потер ягодицу и вытащил досье из-под матраса. Ирэна Воблер. Сорок четыре года. Трижды становилась лучшим менталистом года. Амбициозность выше крыши. Умение добиваться своего. Могла ли она шантажировать рыженькую? Донести о помолвке Амалии? Украсть Плетку Селены? Стоит к ней приглядеться…