Путь искушения

***

Она переступила порог его квартиры, закусив губу. При этом что-то смешно пробормотала под нос и тряхнула головой. Рыжий локон упал ей на лоб, словно язычок пламени заплясал на белоснежном полотне. Только сейчас Эрам заметил, как ослепительно бледна Мими.

По дороге она несколько раз проделывала этот фокус, с открыванием и закрыванием от него эмоций. Эрам старался понять - сознательно ли она делает это, или нет? Демоническая сущность, оказавшаяся столь жадной до эмоций рыжей, недовольно возилась внутри и утробно рычала, мешая рассуждать здраво.

Оттого, что с внутренним демоном сладу не было, Эрам снова чувствовал себя подростком, который учится контролировать рвущуюся наружу суть. И его злило, что порой борьба была не на равных.

Мими, казалось, не делала специально ничего, чтобы рассердить его. Наоборот, она то и дело поглядывала на него с опаской, а когда он бросал на неё косые взгляды, улыбалась со странной тёплой доверчивостью. От этих настороженных взглядов вперемешку с улыбками, учитывая, что рыжая то закрывалась от него, то снова открывалась, демону казалось, что он непрерывно принимает контрастный душ. Противоречивы были и собственные чувства и ощущения. Как сегодня, с братом, которого он не переставал любить и чувствовать, как самого себя и в то же время хотел убить за одну только мысль о его рыжей девочке…

Когда Эрам спросил его после того, как все закончилось и они оба вновь взяли контроль над внутренними демонами, как брат бы поступил на его месте, Харлей, не задумываясь, сказал, что с ним бы такого не случилось. Эрам невесело хмыкнул и промолчал. Он сам несколько дней назад ещё не подозревал, что когда-нибудь пожалеет чего-нибудь для брата. И чего, то есть кого? Человечку?!

И вот сейчас эта человечка рядом, смотрит на него то со страхом и опаской, как и положено смотреть на демона, то с каким-то детским доверием, которое так раздражает его внутреннюю сущность, которая требует для рыжей боли и унижения, и которое отчего-то так дорого ему. Дорого настолько, что он в который раз решает быть нежным и терпеливым с ней. Потом, когда она будет полностью в его власти, во власти его демонической сущности, он вдосталь насладится остротой ее страха и унижения… Сейчас же, пока этого не произошло, ему хочется как-то растянуть это сладкое ожидание, хочется, чтобы доверие никуда не исчезало из её глаз, а пальчики, подрагивающие в его руке, отвечали на его ласки.

- Ты обещал, ты помнишь, это прописано в контракте, - нежно проворковала Мими, заглядывая ему в глаза.

- Крошка, если ты считаешь, что у меня проблемы с памятью или самоконтролем, ты ошибаешься. Как и в том, что меня вовсе не раздражает, что это единственная фраза, которую ты, кажется, запомнила из нашего контракта.

- Прости, - Мишель кивнула и, осторожно высвободив пальчики из его руки, огляделась. Когда она была здесь в прошлый раз, она, конечно, не запомнила ни холла, ни гостиной, потому что спала в его руках, доверчиво склонив рыжую головку на его плечо. Совладать с собой в тот раз помогла сытость внутреннего демона: он так насытился ее восторгом и благодарностью, когда Эрам забирал её из изолятора, что самое большее - недовольно порыкивал, когда Эрам мыл Мими, а потом укладывал ту спать. Сегодня же демон не терял бдительности. Он хочет рыжую девчонку, безумно хочет. И он её получит.

- Пошли, - поманил за собой Эрам, и снова Мишель сглотнула и тряхнула рыжими кудряшками со странной решимостью.

А когда оказалась на залитой лунным светом веранде, на которой стоял безупречно сервированный круглый столик, часто заморгала. Она всего ожидала - но ужин?

Демон щёлкнул пальцами, и свечи на столе запылали. Небрежное касание панели на стене - и с пола, и с потолка хлынул мягкий свет - совсем ненавязчивый, будто и вовсе незаметный, но веранда сразу стала теплее и уютнее.

- А мы разве, - забормотала Мишель, и Эрам усмехнулся.

- Конечно, конфетка Мими, за то, что сегодня сбежала без моего разрешения и вообще, за то, что не успела появиться в новом мире, вляпалась в тысячу и одну неприятность, тебя стоит как следует отшлепать, но очень не люблю наказывать голодных женщин. Поэтому сначала ужин. Нет, погоди, не собираешься же ты садиться за стол в этом.

Покраснев, Мишель осмотрела свой наряд. Она хотела надеть платье, но вспомнив, как демон забраковал то, коричневое, в последний момент натянула джинсы и водолазку. Рядом с инкубом в безупречно отглаженном костюме и белоснежной сорочке, с галстуком-бабочкой и элегантными запонками она чувствовала себя девочкой-подростком. Притом нищим подростком с ужасным вкусом.

Инкуб снова взял её за руку и отвел в спальню, чудесным образом восстановленную после битвы демонов. Мишель, правда, сразу забыла о битве, стоило увидеть на чёрном покрывале алое переливающееся в свете хромированных светильников пятно, в котором, стоило приглядеться, узнала платье с открытым верхом. В тон к нему туфли на умопомрачительной шпильке и чулки - такие легкие и невесомые, что, если бы не широкие кружевные полоски, Мишель бы их и не разглядела.

- Переодевайся, малыш, - промурлыкал демон и провел пальцами по её спине, отчего по коже пробежала волна мурашек. - Или тебе помочь?

Он помог бы… Но тогда и кредита бы не дал, что они доберутся до ужина. Поэтому с нарочитой небрежностью кивнул в сторону кровати и вышел, не оглядываясь.

Мишель осторожно коснулась алой ткани. Лёгкая, струящаяся материя. Казалось, она не оставит никаких секретов для воображения - до того тонкая и почти невесомая. Фасон напоминал то самое платье, в котором она была тогда в клубе, в их первую встречу, только это, судя по ткани и крою, куда дороже. И раз контракт предписывает ей брать у инкуба подарки, она не имеет права отказываться. Быстро стянув через голову водолазку, освободившись от джинсов, она нырнула в алый струящийся сполох. Тонкая ткань приятно похолодила кожу. Споро раскатала чулки, обулась - и оглянулась к зеркалу на стене.

Вид у неё стал до того роскошный и непривычный, что Мишель часто заморгала. Выудив из сумки расческу и резинку для волос, она убрала волосы в хвост, чтобы придать себе более строгий вид, но от этого отчего-то стало только хуже. То есть лучше - причёска подходила сюда идеально, но даже Мишель понимала, что смотрится так… невиннее и вместе с тем желаннее. И при этом менять ничего не хотелось. В двух коробочках на кровати оказались серьги и браслет к ним. Покусав губы, Мишель надела и это, пообещав себе, что непременно вернет Эраму столь дорогие подарки. Но сейчас спорить с демоном было боязно. Как и заставлять его ждать.

Сложив джинсы и водолазку аккуратной стопкой на кровати, она успела порадоваться, что чёрный кружевной бюстик, который надела сегодня, без бретелей, а значит идеально подходит под платье с открытым верхом… Покачиваясь на каблуках и оттого чувствуя себя особенно беспомощной и уязвимой, она покинула спальню.

Эрам де Вуд ожидал в гостиной, застыв на низком кожаном диване в непринужденной позе. Стоило ему поднять на нее взгляд - Мишель как током прошибло. Таким синим огнем полыхнули глаза демона. Она застенчиво закусила губу, а когда на лице инкуба отразилось недовольство, часто заморгала. Она что-то сделала не так? Ей не идет? Она, конечно, не умеет носить такие наряды…

Но причина оказалась в другом.

Рывком демон вскочил с дивана и приблизился с грацией крупного хищника.

- Что-то не так? - пискнула Мишель, когда он подошел так близко, что она ощутила кожей жар его тела, а колени ослабли.

- Конфетка Мими, - потянув носом, произнес демон. - Кажется, кто-то чего-то не понял.

Поскольку Мишель промолчала, инкуб пояснил:

- Тебе следовало надеть то, что я приказал.

- А разве я не, - начала было Мишель, но демон положил большой палец ей на губы, оттягивая нижнюю и она вынуждена была замолчать.

В следующий момент инкуб поцеловал. Властно. По-хозяйски. Сразу вторгся языком в её рот, отчего внутри всё затрепетало, а сама она обмякла в его руках. С видимой неохотой демон отстранился, а потом, резко крутанув её, развернул к себе спиной. Чуть повыше бёдер уперлось горячее, твёрдое, как камень, и Мишель замерла, как птица, пойманная в западню.