Путь игрушки

Но смотреть хотелось лишь на узкие лодыжки в черных сетчатых чулках, на стройные бедра… С бледно-розовыми следами-бороздками, должно быть, от резинок, тех, что скрепляют пояс с кружевными краями чулок. На дерзко торчащие нежно-розовые бутоны сосков, на пухлые, искусанные губы, беспомощно приоткрытые… На черную кружевную маску, скрывающую лицо.

- Раздвинь ножки, - повторился приказ. - Пошире.

Мишель закусила губу, почти незаметно кивнула, словно решаясь…

А затем одним движением развела ноги.

У того, чьими глазами Мишель смотрела на себя, перехватило дыхание.

Узкая полоска трусиков не прикрывала стратегически значимых мест. Более того, низ трусиков просто отсутствовал, вместо него кружевной вырез обнажал гладко выбритые смуглые складочки, сейчас бесстыже распахнутые, обнажающие влажную розовую щелочку.

Дурманящий аромат желания усилился, умопомрачительный коктейль стыда и похоти пьянил, делал дыхание шумным, прерывистым.     

- Дотронься до себя, - прозвучало властное.

Девушка в высоком красном кресле вздрогнула.

Мишель чувствовала, как ей самой отчаянно хочется коснуться себя. Наблюдая за собой со стороны, она чудесным образом ощутила, как по коже прокатываются волны сладких мурашек, как внутри, внизу живота собрался тугой комок желания, который пульсирует, вздрагивает, словно надеется вырваться наружу.

Она ощутила, как та Мишель, что застыла на сцене с бесстыдно разведенными ногами жаждет ощущать внутри себя твердое, двигающееся… нечто…

Каким-то образом она знала, что ее пальчиков будет мало, ничтожно мало, но сейчас казалось, что даже такая малость способна подарить столь желанное облегчение.

Тонкие пальчики с аккуратными коротко остриженными ногтями коснулись бесстыдно распахнутых складочек, отчего розовое лоно заблестело еще больше.

- Оближи пальчики, - прозвучало словно со стороны, - а потом поиграй с собой.

Мишель приблизила руку к губам, старательно облизала, посасывая, средний палец и выгнулась, еле слышно застонала, когда коснулась тугого, ставшего невероятно чувствительным местечка.

Налившийся желанием бугорок вздрагивал от малейшего прикосновения, пульсировал под бесстыже-скользкими пальчиками, сочился пряной влагой, словно просил, нет, требовал не прекращать, не останавливаться.

Сладкие, похожие на спазмы ощущения заставили тяжело дыша, откинуться на спинку кресла и свести вместе колени.

- Шире ножки, - прозвучало хриплое. - Не смей их сводить!

Нечеловеческим усилием Мишель развела в стороны колени и это простое движение в разы усилило чувствительность в том месте, где сейчас собралась, сконцентрировалась вся ее суть.

- А-ах, - вырвалось у нее короткое и она закусила губу, таким беспомощным и бесстыдным показался собственный голос. - А-а-ах!