Страница 18 из 27
Весьма содержательна информация об этом событии, была изложена Микояном в телеграмме, отправленной в Москву. По его наблюдениям, на митинге выступили главы всех делегаций, кроме Афганистана и Ирана. Он также заметил, что в «гуще людей» находились специальные «дирижеры», создававшие соответствующую их реакцию на выступающих. Так, во время выступления индийского представителя из толпы раздались выкрики «Долой!», после чего пакистанский премьер театрально сыграл роль «примирителя», предложив собравшимся «выслушать индуса как гостя», приехавшего разделить «нашу радость».
Наиболее тепло, после представителя Турции, встречали самого Микояна, речь которого трижды прерывалась аплодисментами. «Дружелюбие» к советским представителям, по словам главы советской делегации, проявили, помимо президента и премьера, пакистанские министры иностранных дел и торговли[144].
По оценке Микояна, «хорошо были встречены» выступления индонезийского и египетского представителей, а вот представители США и Великобритании «выступили бледно», их встречали и провожали «холодно».
Вечером Микоян присутствовал на приеме, данном президентом Пакистана по случаю провозглашения Республики. У главы советской делегации появилась возможность переговорить с премьер-министром Турции Мендересом, возглавлявшим делегацию своей страны. Микоян подчеркнул, что для двух стран наступило время для улучшения отношений, СССР уже сделал шаги в этом направлении, но со стороны Турции пока нет никакого ответа. В ответ последовало заявление, что в ухудшении двусторонних отношений «есть доля вины и Советского Союза», турецкий премьер тут же завершил беседу и ушел[145]. Таким образом, попытка в неформальной обстановке наладить контакты с одним из главных политиков Турции, на тот момент завершились неудачей.
В тот же день Микоян встретился с представителем КНР на торжествах – заместителем премьера Госсовета маршалом Хэ Луном. Обсуждался вопрос о поездке в Северный Вьетнам представителя КПК в тоже время, когда там будет находиться Микоян[146].
Во время беседы с Мирзой, состоявшейся 24 марта, о которой также была проинформирована Москва, Микоян особо выделил заявление президента о том, что Пакистан «не желает чужой земли, но и вершка своей также никому не отдаст». В свою очередь советским представителем были озвучены те положения «памятки», о которой мы писали выше и уже от себя добавил, что Советский Союз не преследует своей политикой захват пакистанского рынка, создавать здесь военные базы или включать Пакистан в «наш блок». А вот вступление страны в военные блоки, заявил Микоян, один из которых простирается вплоть до нашей границы, плохо повлияло на советско-пакистанские отношения, поскольку мы рассматриваем Багдадский пакт как направленный против нас и не можем пренебрегать этим фактом.
Мирза ответил примирительно, отметив, что его государство также хочет жить в дружбе со всеми другими странами. Пакты не направлены против Советского Союза. Наши мотивы вступления следующие: соседи Пакистана, особенно Индия, «взяли нас за горло». Сами мы недостаточно сильны и мы в связи с вышесказанным, «просили бы понять нас». Пакистан не думает воевать с Советским Союзом, «у нас есть база для развития хороших деловых отношений».
Далее попробуем воспроизвести диалог двух политиков, составленный на основании отправленной в Москву телеграммы:
Микоян: нас беспокоит, что Пакистан может стать орудием в чужих руках, плацдармом для нападения на СССР.
Мирза: прежде чем улучшать отношения с Пакистаном, Советскому Союзу следует улучшить отношения с Ираном и Турцией, с которыми Пакистан имеет тесные религиозные и культурные связи[147]. Как ему известно, «неожиданное» вступление Ирана в багдадский пакт вызвано опасением шаха возможными внутренними беспорядками в стране.
Микоян: Советский Союз стремится к улучшению отношений с Турцией, однако не находит взаимности.
Мирза: мы постараемся вам посодействовать в этом вопросе. Пакистан не желает Советскому Союзу ничего плохого. Он был бы рад, если бы СССР поддержал нас в вопросе о Пуштунистане и Кашмире. Признал бы свои ошибки и их исправил. Его собеседник «имеет большое сердце» и он очень хочет верить, что советские лидеры «могут признать свои ошибки».
Микоян: Всему миру известно, когда мы ошибаемся, у нас хватает мужества об этом прямо сказать. Но в данном случае никакой ошибки не допущено[148].
В заключение беседы Микоян отметил, что в СССР всегда готовы принять у себя пакистанского президента.
Во время беседы Микояна с премьер-министром М. Али тот был еще более радикален и заявил: мы не скрываем, что будем принимать меры, чтобы подорвать пакты НАТО, Багдадский пакт и СЕАТО. Если же эти пакты распадутся, незачем будет сохранять и Варшавский пакт. Пакистанцы ожидают от СССР, «своего великого соседа», что бы тот не поддерживал ни одну из сторон конфликта в споре Индии и Пакистана. Пусть они сами решат спорный вопрос. К Советскому Союзу у пакистанцев просьба быть в стороне, нейтральным. Если какая-либо из сторон будет претендовать на часть пакистанской территории и СССР поддержит эту страну, что же могут подумать об этом пакистанцы[149].
После контактов с Мирзой, М. Али, а также с министром иностранных дел Х. Чоудри[150], Микоян сообщил в Москву, что все они «хотят иметь с нами хорошие отношения» и обещали помочь в сближении СССР с Турцией[151].
В тот же день Микоян, продолжая использовать удобный случай с переговоров с другими иностранными делегациями, принял югославского представителя В. Зековича и пробеседовал с ним около часа о XX съезде КПСС, а также и по некоторым другим вопросам[152].
В здании Посольства СССР Микоян также встретился с государственным министром Египта А. Садатом, с которым имел беседу по вопросам ситуации на Ближнем Востоке[153]. Приведем из нее один важный диалог.
Садат: может ли правительство Египта рассчитывать, что Советский Союз и КНР согласятся отпустить в Египет добровольцев-мусульман из своих стран. Египтяне хотели бы избежать обвинений в том, что они призывают на помощь СССР. Египет хочет, чтобы во всем мире поняли: речь идет лишь о мусульманах.
Микоян: добровольцы не смогут решить этот вопрос. Главное – это собственные кадры[154].
Затем вновь продолжились контакты с пакистанскими официальными лицами. 25 марта Микоян посетил главу Учредительного собрания Пакистана А. Вахаб Хана, а также Ф. Джинну и пригласил их, согласно ранее достигнутой договоренности, посетить Советский Союз[155].
После еще одной дипломатической беседы – с главой делегации Чехословакии, заместителем председателя Национального собрания И. Вало, Микоян присутствовал на заседании Учредительного собрания Пакистана, а затем на приеме, организованном пакистанской группой Межпарламентского союза.
В 19 часов в Посольстве СССР был устроен прием, на котором присутствовали около 800 человек, в том числе пакистанские президент и премьер-министр. Им показали документальный фильм «В Пакистане» снятый в 1955 г. советскими кинематографистами – режиссером Р. Б. Халушаковым и оператором Л. Т. Котляренко.
У Микояна во время приема состоялся новый разговор с Мирзой[156], а чуть позднее, на отдельном приеме, он побеседовал с лидером Пакистанской Народной лиги Х. Ш. Сухраверди и иранским представителем на инаугурации – принцем Реза[157].
144
Там же. Л. 16.
145
Там же. Л. 18–19.
146
См. Раздел 3.1. в настоящей книге.
147
Микоян отметил, что Мирза эту фразу в ходе беседы с ним повторил несколько раз. Там же. Л. 24.
148
Там же. Л. 25.
149
Там же. Л. 33.
150
В беседе, в основном, затрагивались проблемы двустороннего экономического сотрудничества.
151
Там же. Л. 22–28., 28–37, 38–45.
152
См. Раздел 3. 1. в настоящей книге.
153
Там же. Л. 45–53. Впоследствии Садат занимал должности вице-президента и Президента Египта. По его инициативе в 1976 г. дружеские отношения между нашими странами были прекращены, и Египет стал ориентироваться на США и их союзников в ближневосточном регионе. Погиб в 1981 г. в результате совершенного против него террористического акта.
154
Там же. Л. 49.
155
Там же. Л. 54–56, 56–57.
156
Там же. Л. 57–58.
157
Там же. Л. 58, 60–61.