Страница 12 из 14
– Что случилось? – Виктор подсел ближе, осторожно обнял ее за плечи.
Ника прижалась к нему, некоторое время молчала.
– Ну, так что? – спросил муж.
Ника рассказала ему о визите Артузова и о том, в каком состоянии тот ее оставил в итоге. Виктор слушал внимательно, даже сочувственно.
Наконец спросил:
– А ты точно помнишь, что этот Артузов с тобой никогда прежде не пересекался? Я это к тому говорю, что, может, вы учились вместе или что-то в этом роде. А он был твоим недоброжелателем…
– Да нет, точно, никогда раньше я с ним не встречалась! – твердо ответила Ника.
– Тогда я даже не знаю, что сказать. А он точно вел себя нормально?
– Очень даже прилично вел. Честно говоря, весьма приятный клиент. Побольше бы таких. Если только он потом не окажется отморозком.
– Это еще как? – удивился Виктор.
– А вот так. Бывает такая категория покупателей. Они сначала ведут себя по-человечески, нормально, а потом начинаются проблемы. То им не так, это. Предъявляются претензии к суммам, выставленным нами за работу. Чаще всего им это никак не помогает, но столько крови портит нам – страшно подумать.
Виктор только покачал головой. В принципе, если дело бы дошло до серьезной грызни, он мог бы устроить «козью морду» кому угодно. Но в данной ситуации – едва ли.
– Может, тогда тебе не стоило связываться с этим типом?
– А кто мог подумать, что я так на него отреагирую? Ну сказали – придет тип из обслуги путинской дачи. Сказали – обработать по высшему разряду. И все!
– Это да. Знать бы, где упадешь – соломки бы подстелил.
– Все равно ничего не понимаю.
Виктор обнял ее за плечи:
– Я же говорю – тебе не помешает как следует провериться у врачей. Там, в этом пансионате, очень толковые специалисты!
– Витя, я не сумасшедшая!
– А я и не говорю, что это так!
– И тем не менее ты настаиваешь на обследовании у психиатра. Или даже на стационарном обследовании. То есть ты хочешь положить меня в психиатрическую клинику.
Виктор терпеливо объяснил:
– Ника, стационар может и не понадобиться. Это самая крайняя мера, и я надеюсь, что до нее дело не дойдет. Тебя посмотрят там же и под надзором Лаврентьева, чтобы не было никаких перегибов.
– Прямо там?
– Конечно! Это же не просто место отдыха! Это в том числе реабилитационный центр. Там проходят восстановление работники ФСБ, иногда даже спецназовцы. Поверь, тамошние специалисты прекрасно знают, что такое стресс и как из этого состояния вытаскивать!
– А если это не стресс?
– Но что же еще? Ты никогда не была предрасположена к отклонениям в психике. Сама рассказывала, что даже в школе ты была на удивление спокойным ребенком и свой переходный период ты пережила без единой проблемы.
Ника покачала головой:
– Нет, я все равно боюсь.
– Ника, по-моему, сейчас все гораздо хуже. То, что происходит, сильно мешает тебе жить. И представь, что будет, если это, не дай бог, пойдет по нарастающей.
Ника всхлипнула. Ей было нечего возразить. А Виктор добавил:
– Есть еще одно. Ты только не пугайся, но такие симптомы бывают еще и в начальной стадии опухолей мозга. Не хватало только подобной проблемы! Давай мы все-таки комплексно обследуем тебя.
Ника почувствовала страх. Это был тот суеверный страх, который охватывает людей, когда речь заходит о раке. А под словом «опухоль» крайне редко подразумевают что-то иное.
Ника покрепче прижалась к мужу и тихонько заплакала. Виктор гладил ее по голове, утешая.
Ночью Ника просыпалась от своих кошмаров дважды. В общем сны представляли собой одно и то же – наступление чего-то неизведанного и крушение под его натиском простого, привычного мира. Кошмары не имели никаких атрибутов, традиционно свойственных этому типу сновидений. Ни тебе маньяков, ни крови, ни падений с большой высоты. Только страшное, непередаваемо мерзкое ощущение чего-то чуждого, неродного, мрачного.
Виктор с утра прочитал ей настоящую лекцию, суть которой сводилась к тому, что без подробного обследования не обойтись. Тогда Ника сказала, что немедленно запишется на прием к врачу-онкологу. Виктор хотел было устроить обследование на базе пансионата, где работал доктор Лаврентьев, но Ника наотрез отказалась, заявив, что кое в чем она и сама прекрасно разберется.
На том и порешили: Ника идет к врачу-онкологу, и если не обнаруживается ничего серьезного, то она непременно соглашается на обследование у психиатра.
Виктор уехал на работу. Ника, чувствовавшая себя после этой ночи разбитой, позвонила в фирму узнать, нужны ли там ее услуги. Шеф ответил, что на данный момент – нет.
Ника облегченно вздохнула и стала листать телефонный справочник Сочи в поисках нормального онколога.
Впечатление достойной кандидатуры произвел доктор из медицинского центра «Гиппократ». Ника позвонила, уточнила расписание и изъявила желание записаться на прием. Ей предложили подъехать через два часа.
Два часа ползли, как черепаха. Ника слонялась по квартире как неприкаянная. Она то сидела перед телевизором, то бралась за книгу, то намеревалась позвонить кому-то из знакомых. Но тут же отбрасывала эту мысль прочь. Ника списала все на состояние ожидания и «подвешенности». Осмотр у онколога – это почти подписание смертного приговора. Мелькнула даже гадкая мысль – составить завещание. Вот так: смеху ради. Как бы отвлечь от себя беду, немного подыграв ей.
Кое-как справившись с упадническими мыслишками, Ника посмотрела на часы и увидела, что можно собираться и ехать.
Медицинский центр «Гиппократ» находился в северной части города, на небольшой зеленой улочке, на которой причудливым образом уживались в качестве озеленения несколько чахленьких пальм, обыкновенная среднестатистическая елка и дуб. Дуб как раз и стоял возле «Гиппократа». А на его стволе красовалась реклама медицинского центра. Нику откровенно передернуло от этого зрелища.
Она некоторое время потопталась перед входом, но потом собралась с духом и перешагнула порог.
После ослепительного солнца снаружи холл показался ей темным. Но, когда глаза привыкли к полумраку, оказалось, что обстановка довольно приятная, подсвеченная там, где надо, неяркими лампами. «Где надо» – это возле регистратуры, на журнальных столиках для посетителей, а также возле роскошного стенда из лакированного дерева, где висело расписание работы кабинетов.
Ника подошла к регистратурной стойке, назвалась, сказала, что ей назначено через пятнадцать минут. Молоденькая сестричка, пробежавшись пальцами по клавишам, уточнила фамилию, а потом предложила пройти на третий этаж. Нике показалось, что в глазах сестры мелькнуло сочувствие. Ну, понятно, она идет к онкологу. Вот и возникли ассоциации.
Ника поблагодарила, вошла в лифт, поднялась наверх.
Разумеется, здесь ничто не напоминало поликлиники и больницы прежних времен. Не было узких коридоров со стенами, выкрашенными тошнотворно-зеленой эмалью, не было гнусного карболочного запаха, очередей в несколько десятков человек. По коридору не ходили неопрятные санитарки. Настоящая цивилизация!
Онколог принимал в триста шестом. Ника подошла. Над деревянной дверью горел плафон с надписью: «Занято». Она села в кресло возле лимонного дерева в кадке, взяла со столика журнал, стала листать его, не особенно пытаясь вникнуть в содержание. Просто надо было как-то занять время.
Через десять минут из кабинета вышел мужчина средних лет и направился к лестнице. Ника вздохнула и зашла в кабинет.
Глава 3. Еще один
Ревякин с самого утра предчувствовал, что этот день так просто не пройдет. Уж слишком хорошо он начался. Ни тебе пьяного скандала за стенкой слева – в соседнем подъезде, ни срочного вызова в пять утра, ничего вообще, что обычно имеет обыкновение портить жизнь нормальному человеку. Особенно работающему в уголовном розыске.
И на работу он приехал исключительно просто. Это уж точно должно было означать наметившуюся впереди неприятность. Ревякин дал себе жесткую установку: не расслабляться. Это не была ни паранойя, ни экзотическая разновидность мизантропии. Ревякин просто боялся сглазить.