Пески. Потомки джиннов

Краска давно уже осыпалась со статуй, разве что куфия на голове Аталлы сохранила красноватый оттенок, а в глазах у Хавы, я могла поклясться, виднелись остатки синевы.

– Я делаю всех равными на свой лад, – продолжал узурпатор. – Какая разница, возвышать низших или ставить на колени высших – все в конце концов уйдут в одну и ту же землю. А она, – кивнул он на Ранаю, – купит нам свободу!

Самира заслонила девочку спиной.

– Ты стоишь не на земле, – произнесла она, сдерживая страх и пылая ненавистью к убийце родных, – а на костях убитых!

Один из людей султана шагнул вперёд.

– Мятежный принц проиграет войну, и Малик это понимает… – Слова звучали фальшиво, офицеру было явно неловко оправдывать грязного выскочку. – Его величество султан согласился пожаловать ему Сарамотай, когда вернёт себе эту часть песков… в обмен на девчонку.

«Хм… От нового демджи вместо сбежавшего Нуршема султан точно не откажется, но я бы не поставила ни единого лаузи на шансы бывшего слуги удержать город под своей властью. На слово султана может полагаться только дурак».

– Силы неравны, – торжествующе ухмыльнулся Малик, – бросай оружие, Бандит.

Я презрительно хмыкнула:

– Меня так зовёт только один человек, а ты рылом не вышел.

Малик вспыхнул как порох. Револьвер, висевший на боку, вмиг оказался у него в руке и упёрся дулом мне в лоб. Ощутив, как за спиной дёрнулась Имин, я подняла руку, останавливая её, – любая неосторожность могла привести к жертвам. Бывшие узницы окаменели, глядя на нас вытаращенными в ужасе глазами. Кто-то тихо заплакал.

Угроза могла подействовать, но чужое железо не впервые обжигало холодом мою кожу.

– Слишком умная, да?

И такое я уже не раз слышала, но объявлять об этом вряд ли было бы умно.

– Малик! – Офицер тревожно поморщился. – Не забывай: султану она нужна живая.

– Ваш султан мне не хозяин! – злобно ощерился узурпатор, ещё сильнее вдавливая мне ствол между глаз. Сердце заколотилось, но я подавила страх. Умирать ещё рано.

– Теряю двадцать фауза, – вздохнула я. – Побилась об заклад, что выберусь из города и никто не остановит.

Малику не хватило ума даже встревожиться из-за моего странного спокойствия.

– Ну что ж, – усмехнулся он, взводя курок, – зато не придётся платить, с мёртвых какой спрос.

– Хватит! – снова дёрнулся офицер, не скрывая раздражения. Видно, сам не ожидал, насколько у предателя плохо с мозгами. Повинуясь взмаху руки начальника, солдаты развернули ружья в сторону Малика.

– Твоё последнее слово, Бандит, – не замечая, продолжал тот. – Не хочешь выпросить пощаду?

– А ты? – раздался вдруг голос у него над ухом.

Малик вздрогнул и напрягся. За последние полгода я наблюдала такое не раз. По его шее поползла тонкая струйка крови, хотя рядом, казалось, никого нет.

Я с облегчением выдохнула. Главная беда невидимой поддержки в том, что не знаешь заранее, откуда её ждать.

Воздух замерцал – иллюзия, созданная Далилой, развеивалась, открывая фигуру Шазад в том месте, где только что, казалось, никого не было. Туго заплетённые чёрные волосы венчали её голову короной, белая куфия свободно лежала на плечах, одежда кочевницы смотрелась щеголевато. В глазах Малика сверкнула бессильная ненависть, быстро сменившаяся страхом. К его горлу был приставлен один из широких изогнутых мечей, хозяйке которых явно не терпелось пустить их в ход.

– Брось-ка ты сам револьвер, – усмехнулась я, – пора задуматься о вечном.

Глава 6

Малик стоял так близко, что я успела заметить судорогу решимости на его лице и упасть на колени. Пуля ударилась в стену позади меня. В следующий миг он повалился на землю, украшенный кровавым ожерельем от меча Шазад.

Оставалось самое главное.

– Ты что-то припозднилась, – обернулась я к подруге, поднимаясь на ноги и воздевая пустые руки. Револьвер был уже не нужен.

По ту сторону городской стены послушно взметнулась волна песка. В тюремном коридоре в моём распоряжении была лишь жалкая его горсть, и теперь ощущение было опьяняющим. Вся пустыня в моей власти!

– Ну хотя бы пулю не поймала на этот раз, – хмыкнула Шазад, оборачиваясь к солдатам, – но двадцать фауза ты мне должна.

– Удвоим ставку? – бросила я через плечо, становясь с ней спина к спине.

Удивительно быстро оправившись от появления ниоткуда нового врага, офицер уже рявкал команды растерянным солдатам.

– Далила! – бросила Шазад в свою очередь. – Открывай всех!

Иллюзия отдёрнулась, словно занавес. Половина солдат из только что тесного строя теперь корчились на земле, а на их месте стояли вооружённые мятежники. Позади маячило круглое детское личико Далилы, полускрытое копной волос нечеловеческого тёмно-алого цвета. Тревожно тараща глаза, она уронила дрожащие от напряжения руки.

– Навид! – радостно воскликнула Имин у меня за спиной, разглядев среди наших своего возлюбленного.

Высокий и жилистый уроженец песков примкнул к нам в Фахали. Мы никого не звали с собой, но после выигранной битвы от новобранцев не было отбою. Чтобы выжить в нашей войне, требовались не только сила и выносливость, но и вера в общее дело. Навид проявил себя одним из лучших и всем понравился, но чувство Имин всё же стало для меня неожиданностью.

В глазах Навида, узнавшего Имин даже в мужском обличье, мелькнуло облегчение. Он на миг расслабился, но это заметила не только я, но и солдат в белом мундире сбоку от него.

Песчаная волна уже перевалила через городскую стену, обтекая статую принцессы Хавы. Я выбросила руку вперёд, направляя песок солдату в грудь.

– Навид, сзади!

Ещё один ураганный вихрь хлестнул по лицу солдата, прицелившегося в Далилу.

За спиной послышался крик, я развернулась и увидела блеск чужого клинка. Превращать песок в оружие было уже некогда, но этого и не потребовалось. Сталь заскрежетала о сталь – меч Шазад скользнул по клинку, останавливая его у самого моего горла. Неуловимое движение, и солдат мешком свалился на землю. Кровь, что лишь чудом не выплеснулась наружу, стучала у меня в ушах.

– Сама чаще оглядывайся, чем другим советуй, – усмехнулась подруга, кидая мне брошенный револьвер.

– Зачем, если ты всегда прикрываешь мне спину? – Выстрелить я не успела: другой противник подскочил уже почти вплотную, и пришлось врезать ему рукояткой в лицо. Кровь из его разбитого носа брызнула мне на рукав, удар отдался болью в руке.

Бой обещал быть коротким: врагов осталась лишь горстка. Я выстрелила, затем ещё раз и развернулась, выбирая новую цель.

Дальнейшее раскололось на отдельные моменты, которые не сразу удалось собрать в единую картину: страшная усталость замедлила мои мысли и движения.

Чужой револьвер был направлен не на меня, а на Самиру – солдат уже готовился спустить курок.

Всё случилось в один и тот же миг.

Раная метнулась в сторону.

Выстрел.

Дыра в зелёном халате, брызги крови.

Секунда, и всё было кончено. Бой завершился так же внезапно, как начался. В наступившей тишине Самира, рыдая, выкрикивала имя девочки, а сердце маленькой демджи судорожно выталкивало кровь в дорожную пыль. Солнце в ладошках Ранаи угасло навсегда.

Глава 7

Ахмед ждал нас у входа в лагерь.

«Плохой знак».

Мятежный принц особо не выпячивал своих королевских привилегий, но и навстречу, как жена, заждавшаяся мужа из бара, обычно не выходил.

– Далила!

Он шагнул к сестре, отделившись от скалы, и Шазад окинула насторожённым взглядом стены каньона. Если враги узнают, где прячутся мятежники, то смогут подстрелить сверху кого угодно. Кто-то всегда должен следить за безопасностью принца, даже если тот сам проявляет беспечность.

Ахмед, похоже, не заметил озабоченности Шазад – он смотрел только на сестру.

– Далила, ты цела?

Мне хотелось сказать, что на нас можно положиться и мы всегда приведём её назад в целости, однако, взглянув на свою рубашку, красную от крови, моей, вражеской и маленькой демджи, я предпочла не привлекать к себе лишнего внимания.