Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 50



– Хочешь сигарету?

– Нет. Это вредно для ребенка.

– Черт возьми, Фрэнни.

– Почему ты орешь? – спросила она мягко.

– Потому что ты хочешь довести меня до белого каления, – сказал Джесс гневно. Потом он взял себя в руки. – Извини. Я просто не могу согласиться с тем, что это моя вина.

– Не можешь? – Она посмотрела на него, приподняв бровь.

– Се, Дева во чреве приимет.

– Почему ты все время издеваешься? Ты сказала, что приняла таблетку. Я поверил тебе на слово. Я был неправ?

– Нет. Ты не был неправ. Но это не меняет дела.

– Это точно, – сказал он мрачно и выбросил за окно недокуренную сигарету. – Ну и что мы будем делать?

– Ты все спрашиваешь меня, Джесс. Я уже обрисовала вкратце возможные варианты так, как я их вижу.

Я думала, может, у тебя тоже появились какие-нибудь соображения. Есть, правда, еще один выход – самоубийство, но в настоящий момент я исключаю его из рассмотрения. Так что выбирай, что тебе больше понравилось, и давай обсудим.

– Давай поженимся, – сказал он неожиданно решительным голосом. Он выглядел как человек, который окончательно понял, что распутать Гордиев узел можно только разрубив его посередине. Полный вперед, а нытиков загоним в трюм.

– Нет, – сказала она. – Я не хочу выходить за тебя замуж.

Его лицо словно бы держалось на невидимых болтах, и вот внезапно каждый из них отвернули на полтора оборота. Все немедленно провисло. Вид его был так зверски смешон, что ей пришлось потереться израненным кончиком языка о шершавое небо, чтобы не захихикать снова. Ей не хотелось смеяться над Джессом.

– Но почему же нет? – спросил он. – Фрэн…

– Мне надо подумать, почему. Я не дам тебе втянуть меня в обсуждение причин, по которым я говорю тебе «нет», потому что сейчас они мне неизвестны.

– Ты не любишь меня, – сказал он обиженно.

– В большинстве случаев любовь и брак исключают друг друга. Выбери другую альтернативу.

Он долго молчал, вертя в пальцах новую сигарету, но не закуривая. Наконец он сказал:

– Я не могу выбрать другой вариант, Фрэнни, так как ты не хочешь обсуждать этот. Ты хочешь одержать надо мной верх.

Это ее слегка задело. Она кивнула.

– Может быть, ты и прав. Надо мной уже одержали верх за последние две недели. А ты, Джесс, ведешь себя как зануда-отличник. Если на тебя нападет грабитель с ножом, ты захочешь созвать семинар на месте преступления.

– Ради Бога!

– Предложи другой вариант.

– Нет. Ты уже все обдумала. Может быть, и мне надо немного времени на размышления.

– О'кей. Отвезешь нас обратно к стоянке? Я тебя высажу и займусь кое-какими делами.

Он удивленно уставился на нее.

– Фрэнни, я притащился сюда из Портленда на велосипеде. Я снял комнату в загородном мотеле. Я думал, мы проведем уик-энд вместе.

– В номере мотеля. Нет уж, Джесс. Положение изменилось. Ты просто отправишься обратно в Портленд на своем велосипеде и дашь мне знать, когда какие-нибудь мысли придут тебе в голову. Можешь не торопиться.

– Прекрати издеваться надо мной, Фрэнни.



– Нет, Джесс, это ты надо мной издевался, – она презрительно засмеялась во внезапном, яростном приступе гнева.

Он ударил ее по щеке.

Она удивленно уставилась на него.

– Прости меня, Фрэн.

– Прощаю, – холодно сказала она. – Поехали.

Они приехали на стоянку, и Гус помахал им. Они помахали ему в ответ.

– Мне очень стыдно за то, что я ударил тебя, – сказал Джесс глухо. – Я не хотел этого.

– Я знаю. Ты вернешься в Портленд?

– На ночь я останусь здесь и позвоню тебе утром. Принимать решение должна ты, Фрэн. Знаешь, если ты решишь делать аборт, я наскребу денег.

– Наскребу? Это сознательный каламбур?

– Нет, – сказал он. – Совсем нет. – Он подался к ней и целомудренно поцеловал ее. – Я люблю тебя, Фрэн.

Я не верю тебе, – подумала она. Я нисколько не верю тебе сейчас… но принимаю твои слова благосклонно. Это вполне в моих силах.

– Прекрасно, – сказала она спокойно.

– Я буду в мотеле «Лайтхаус». Позвони, если захочешь.

– О'кей. – Она пересела за руль и внезапно почувствовала, как сильно она устала. Язык сильно болел.

Он подошел к велосипеду, прикованному к железным перилам.

– Мне очень хотелось бы, чтобы ты позвонила.

Она деланно улыбнулась.

– Посмотрим. Пока, Джесс.

Она завела двигатель, развернулась и поехала по стоянке в сторону шоссе, идущего по побережью. Ей был виден Джесс, все еще стоящий рядом с велосипедом на фоне океана, и уже во второй раз за этот день она мысленно обвинила его в том, что он знает, как выглядит со стороны. Но на этот раз она почувствовала себя не раздраженно, а немного грустно. Она ехала, размышляя о том, сможет ли она когда-нибудь воспринимать океан так же, как раньше, до того, как все это произошло. Язык ужасно болел. Она опустила боковое стекло пониже и сплюнула. На этот раз слюна была белой. Она вдыхала соленый запах океана, запах горьких слез.

Норм Брюетт проснулся в четверть десятого утра. Его разбудила ссора детей за окном и музыка кантри, доносившаяся с кухни.

Он подошел к двери и заорал:

– Эй вы, заткнитесь немедленно!

Люк и Бобби обернулись, оторвавшись от старого ржавого грузовичка, из-за которого они и ссорились. Каждый раз, когда Норм смотрел на детей, он чувствовал в себе два противоположных стремления. Сердце его ныло, когда он видел, как его дети носят обноски, полученные в подарок от Армии спасения, наподобие тех, которые носит негритянское отродье на востоке Арнетта. Но в то же самое время ужасный, исступленный гнев захлестывал его и внушал ему выбежать на улицу и избить их до полусмерти.

– Да, папочка, – сказал Люк глухо. Ему было девять.

– Да, папочка, – эхом отозвался Бобби. Ему пошел восьмой.

Норм задержался на мгновение, глядя на них. Потом он захлопнул дверь и нерешительно оглядел сваленную в беспорядке одежду.

Эта грязная сука, – подумал он. Не могла даже убрать мои лохмотья.

– Лила! – завопил он.

Ответа не последовало. Норм чувствовал себя усталым и ощущал тошнотворную, пульсирующую головную боль. Похоже на похмелье, но ведь вчера он выпил только три банки пива у Хэпа. Чертовски неприятный случай. Мертвые женщина и ребенок в машине, и этот парень, Кэмпион, так и не доехал до госпиталя. Вик Палфри дал показания от имени всех пятерых. Коронер отказался делать предположения о том, что могло убить этих людей.