Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 36 из 42



За чаем я была очень скованна. Обида на непонятно откуда взявшуюся девушку, да и на самого Костю, который умел плести интриги не хуже бразильских сценаристов, крепко держала меня в своих объятиях. Мне нужно было расставить всё по местам. Но, увы, для этого требовалась Костина помощь. А он вёл себя как ни в чем не бывало – то целовал меня, то пропадал, то вдруг объявлялся, то начинал общаться со своей бывшей (одной из, вероятно). И порвать я с ним не могла, как ни старалась, и приблизить к себе – увы, тоже. Так и оставалось плыть по течению и надеяться, что завтрашний день расставит всё по местам и подарит мне хоть какую-то определенность.

Расстались мы около часа ночи, когда я вдруг спохватилась, что родители давно спят (или не спят?), а мне самой завтра идти на пары…

- Поздно уже, - деликатно намекнула я, так как Костя уходить, видимо, не собирался.

Он взглянул на свои крутые часы, потом на меня.

- Тебя подбросить завтра?

Секунду я колебалась между «да» и «нет»: да – конечно, я хочу тебя снова увидеть, нет – я же должна держаться от него подальше, я и так уже почти влюблена.

В итоге он принял решение сам. Кивнул головой и сообщил:

- Заеду. А вечером что-нибудь придумаем.

- В смысле, придумаем? – нахмурившись, спросила я.

- Узнаешь, - он подмигнул мне, схватил свой пиджак со спинки стула и по-хозяйски деловито отправился к двери.

Нет, он определенно самый странный парень из тех, что я знала.

А много ли я их знала?

И почему, когда он рядом, в моей голове творится сумбур?!

- Спокойной ночи! – он наклонился, и на секунду мне показалось, что он собирается поцеловать меня в губы, но нет. Костя коснулся щеки и быстро, помахав рукой у двери, исчез – сбежал по порожкам вниз, не дожидаясь лифта.

А я закрыла дверь и… улыбнулась.

И чему разулыбалась? Он тысячу раз разбивал мои мечты, а теперь я опять улыбаюсь! Ничему меня жизнь не учит. В сто первый раз наступаю на те же грабли.

«И пусть», - наперекор себе подумала я. – «Зато это мои грабли. И я так часто билась о них, что мне уже почти не больно».