Страница 81 из 204
Глава 29
Вскоре после неофициальной экскурсии императора в Кронштадт выяснилось, что Верховный Тайный Совет еще не настолько обнаглел, как это представлялось Сергею и Миниху после получения известия о визите английского посла. В Петербург приехала карета с деньгами не только на ремонт в Сарском, но и на начало завершения строительства в Стрельне. А сопровождающее деньги письмо было в основном посвящено объяснению ситуации с английским послом.
В этом документе пространно излагалось – оказывается, восстановление дипломатических отношений более выгодно России, нежели Англии, и поэтому все надо было делать как можно быстрее, пока в Лондоне не опомнились.
- Врут? – поинтересовался Новицкий у Миниха. Письмо они читали вместе, потому что оно было адресовано им обоим.
- Конечно, государь, - без тени сомнения подтвердил генерал-аншеф. – Когда это англичане добровольно делали что-то, более выгодное противной стороне, чем им? Отродясь с ними такого не случалось, а тут такая спешка. Небось еще подмазали Совет, дабы не тянул.
- А он повел себя правильно, то есть сразу поделился, - подвел итог Сергей. – Ладно, читаем дальше.
Дальше Совет объяснял, что все, оказывается, было проделано в полном соответствии с международными нормами, причем так, чтобы не нанести престижу Российской империи ни малейшего урона. Мол, в Англии этот договор еще подлежит ратификации в ихнем парламенте. У нас же такого заведения нет, и если бы его сразу подписали император с председателем, то с нашей стороны договор считался бы уже полностью принятым. Да что же мы, не европейцы? – патетически вопрошал Совет. А вот теперь все будет как положено. Приедут государь с господином председателем в Москву, подпишут ту бумагу, и только после того она станет считаться полностью вступившей в силу.
- Выкрутились, крючкотворы, - покачал головой Миних. – Теперь их даже и вешать стало как-то неудобно.
- Ничего, нам не к спеху, - благодушно заметил император. – А как понадобится, господа небось сами нам еще не один повод предоставят. Если же понадобится очень сильно, а с поводом они затянут, то повесим и так, невзирая на неудобство.
Новицкий был настроен столь миролюбиво потому, что бабкино расследование показывало – Совет, скорее всего, в организации покушения не замешан. И английский посол тоже. Лесток же получил от него письменное предупреждение, чтобы не вздумал набиваться в гости, если не хочет быть выгнанным в шею. Похоже, любвеобильного доктора в Европе неплохо знали.
Тут молодой император вспомнил, что его еще в будущем заинтересовал небольшой вопрос, но было это уже незадолго до заброса, когда времени уже не хватало и на более важные вещи, и вопрос тот так и остался не проясненным. Сейчас же, похоже, в него можно внести ясность.
- Не знаешь ли, Христофор Антонович, - поинтересовался царь, - от какого слова происходит та ратификация – от английского «рат», то есть крыса, или от какого-нибудь другого? И если она от крысы, то почему?
- Нет, слово сие происходит от двух латинских. «Ратус» - утвержденный, и «факер» - делать.
Второе слово я точно запомню, подумал Новицкий и отодвинул письмо Совета. Встал, прошелся по кабинету, после чего вновь обратился к Миниху.
- Осталось нам решить еще один небольшой вопрос. Денег, что прислал Совет, на восстановление дома в Сарском хватит, и еще останется. Но вот для завершения строительства в Стрельне остатка, как ни крути, все равно будет слишком мало. Поэтому я предлагаю пустить его на строительство парового корабля, а Стрельну доделать, когда появится вся потребная сумма. Подтверждаешь?
- Подтверждаю.
- Значит, на этом заканчиваем, и можно говорить, чтобы несли обед.
После него Миних ушел, а император вновь разложил на столе выписки из бабкиных посланий и продолжил размышления, прерванные визитом генерал-аншефа. Итак, по результатам наблюдения за Лестоком выявлена цепочка, конец которой вроде бы упирается в Михаила Голицына. В принципе Сергей готов был признать его главным злодеем, если бы не одно обстоятельство. Михаил Михайлович болел. Похоже, он и сам сознавал, что жить ему осталось совсем недолго, что, по словам одного лакея, подтвердил пациенту доктор Бидлоо. Фельдмаршал после отъезда императора вообще не посещал заседаний Совета, единственное исключение сделав для того, на котором был подписан договор с Англией. И в таком состоянии лезть в политические дрязги? Сомнительно, очень сомнительно. Опять же Лесток в своем письме ябедничал именно на Михаила Михайловича, и вряд ли делал это по своей инициативе. Так что же получается - фельдмаршал стучал сам на себя? Как-то это слишком уж оригинально. Однако если из цепочки убрать Голицына, то она просто обрывается в пустоте.