Страница 46 из 204
- Нет, государь. Ты извини, я тебя, наверное, от дел отрываю?
- Вообще-то да, - не стал отрицать Сергей, - но от таких, кои с твоими ни в какое сравнение не идут. Понадобится – их и до вечера отложить недолго.
Однако Нартов, сообразив, какие именно дела имеет в виду молодой царь, почел за лучшее откланяться, сказав, что сегодня он сам еще не очень готов к серьезному разговору.
И теперь императорский кортеж приближался к Ново-Преображенскому дворцу, опаздывая всего на полчаса. Вот сейчас и посмотрим, усмехнулся Сергей, сколь бабка сильна в своей основной специальности, то есть ворожеи, сводницы и чуть ли не ясновидящей, как считали некоторые ее не в меру экзальтированные клиентки. И насколько Елизавета готова выполнять поставленные ей условия, без чего бабкин приворот никак не сможет обрести должной силы. Зря, что ли, она ему вчера испортила весь вечер?
Сергей давно заметил, что если сразу после получения какого-либо приличного объема информации лечь спать, не принимая специальных мер для запоминания, то к утру в голове не останется почти ничего. Но затягивать с отходом ко сну нельзя – пересидишь, и все, ночью потом и половины не забудется. Поэтому визит епископа Феофана и был назначен на поздний вечер. Но когда император почтительно проводил гостя до дверей и облегченно, уже не сдерживаясь, с подвыванием зевнул во весь рот, явилась бабка. Нет, она, конечно, все сделала правильно. Проявила, так сказать, разумную инициативу, то есть согласилась приворожить Петра к Елизавете, и, получив аванс, тут же приступила к обряду. Закончив его, она потом долго описывала граничные условия, только при исполнении которых этот обряд сработает должным образом – Мавра, приведшая Елизавету к бабке, даже все записала, не понадеявшись на память. А потом Анастасия Ивановна кинулась во дворец, прихватив кошель с полученными деньгами.
- Значит, эту сумму ты кладешь в бюджет Невидимой Службы, - резюмировал Сергей. – А то мало ли, вдруг потребуются срочные траты, и не будет времени бежать куда-то за деньгами. Тебе за расторопность записываю премию в двадцать рублей, выдам вместе с очередным окладом. Согласна?
- Да кто я такая, чтобы своим несогласием… то есть согласна, ваше величество, извини за многословие.
- Ладно, а теперь давай подробнее, чего ты там говорила про дни, недели и месяцы, я как-то не до конца понял.
- Говорила я, что в ближайшие два месяца Лиза будет давать тебе не чаще двух раз в неделю и всего по одному разу за ночь.
- Это почему же? – на всякий случай спросил Сергей, хотя в глубине души был согласен с только что услышанными ограничениями.
- Да потому, что твои медики немецкие, коих ты все равно прогнал из дворца, в гроб тебя загонят, пытаясь вернуть мужскую силу! А ты ее точно растеряешь, если и дальше будешь из себя молодого кобеля изображать. В общем, тут ты мне, будь добр, не перечь, а слушай дальше. Нагадала я цесаревне на угольях, что, когда ты попросишь ее принять участие в судьбе пяти дев, молодых да пригожих, ей следует со всем рвением к этому отнестись и окружить их заботой, тогда не уйдешь ты от нее ни к кому.
- Ладно, уговорила, не уйду. Еще что-нибудь было?
- Было, государь, не торопись. Сказала я Лизавете, что ежели она тебе изменит, то ты, даже про это не прознав, все равно тут же к ней навсегда охладеешь, ибо обряд мой сразу станет недействительным. Ох, и до чего же у нее личико-то скорбное стало! Но обещала блюсти себя.
- Зачем? - пожал плечами молодой человек. - Я не ревнив, а от нее не убудет.
- Затем, чтоб ты, ваше величество, невзначай на конец свой царственный дурную болезнь не намотал.
Сергей хмыкнул, но, разумеется, не стал говорить бабке про ампулы с антибиотиками, лежащие в контейнере в том числе и на подобный случай. Береженого, как говорится, господь бережет, да и сказано в Писании… тьфу, зараза, вот ведь привязались-то как Феофановы нравоучения!
За всеми этими размышлениями дорога до Ново-Преображенского дворца прошла незаметно. Уже и приехали, подумал Новицкий, но оглянулся и понял – нет, еще не совсем. Карета с пятью «пригожими девами» опять застряла в весенней грязи, далеко не первый раз за сегодня. К ней, заранее выражаясь не самыми цензурными словами, поворачивали коней шестеро семеновцев из конвоя - вытаскивать.
Сергей опасался, что Елизавета не пожалеет сил на организацию пышной встречи, и заранее приготовился подавлять зевоту, но ничего такого не потребовалось. Кажется, тетка оказалась более чутким человеком, чем можно было предполагать, мельком подумал император. Тут он, конечно, был прав, но все-таки основная причина скромности цесаревны лежала в несколько иной плоскости. А именно - в финансовой. Хоть Остерман и прислал ей денег на дорогу и первое время в Москве, упрекнуть вице-канцлера в безудержной щедрости до сих пор не получалось ни у кого, и дочь Петра Великого не была исключением. Кроме того, посещение бабки-ведуньи пробило основательную брешь в и без того умеренном бюджете, так что, поразмыслив, Елизавета с Маврой решили не потрясать гостя роскошью, а, наоборот, даже слегка подчеркнуть свою честную бедность, которая, как известно, не порок. Тем более что Андрей Иванович сказал – у молодого царя с деньгами сейчас совсем неплохо. Причем не только из-за увеличения сумм, отпускаемых Советом на содержание императорского двора, но и благодаря личным усилиям его величества. Авось царь и войдет в тяжелое положение своей подруги детства и просто родственницы.