Страница 84 из 110
- Ее, наверное, лучше не бросать в первом же попавшемся месте, а найти наиболее удобное для выполнения функций, - предположил он. – А это уже подразумевает возможность самостоятельного передвижения.
- Совершенно не обязательно. Она ведь для луноходов, можно сказать, любимая мать и кормилица, они ее на руках будут носить.
Наконец Косыгин, поняв, что подобными методами меня не проймешь, сдался и спросил:
- Виктор, вы еще долго можете продолжать в таком духе?
- Пока не охрипну, поэтому позвольте для начала остановиться на проблемах, которые могут возникнуть при телеуправлении луноходами с Земли. От нее до Луны примерно одна световая секунда, и, значит, минимальная задержка…
- Хватит, сдаюсь, - рассмеялся Косыгин. – Вас, конечно, интересует смысл позавчерашнего концерта.
- Разумеется.
- Ну, во-первых, Леонид действительно заинтересовался вашим, так сказать, творчеством.
- Алексей Николаевич, - кротко сказал я, - мы ведь еще не рассмотрели возможные форматы передачи с Луны телевизионных сигналов.
- А во-вторых, - продолжил собеседник, прекрасно понявший мой намек, - Брежнев обратил внимание, что я последнее время стал выглядеть лучше. И получил объяснение, что мне удалось найти уникума-самородка, умеющего раскрывать скрытые возможности человеческого организма по методам, описанным в романе Ефремова «Лезвие бритвы». Ну, а то, что этот самородок любит музыку и на досуге сам не против сыграть и спеть, пошло уже как дополнение.
- И теперь, значит, мне следует ожидать, что Брежнев скоро в приказном порядке переведет меня на обслуживание себя и тех лиц, улучшение здоровья которых ему может понадобиться, - предположил я. – Мое мнение, оно что, в расчет вообще приниматься не будет?
- Нет, не так. Вы, Виктор, неправильно понимаете суть нынешних отношений в Президиуме. Леонид держится наверху только в силу того, что устраивает почти всех. А грубо отняв вас у меня, он потеряет какое-то количество сторонников, что крайне негативно скажется на его дальнейшей карьере. Поэтому самый для него сейчас оптимальный образ действий – это склонить вас к сугубо добровольному расширению практики и как-то компенсировать мне то, что я не буду этому препятствовать.
- А у него что, уже есть проблемы со здоровьем?
- Это вы меня спрашиваете – кто из нас доктор?
- Да, пожалуй, об этом лучше спросить Семичастного.
- И опять вы ошибаетесь. Органам госбезопасности строжайше запрещено проводить любые разработки высшей партийно-государственной номенклатуры. Если Владимир Ефимович позволит себе такое, то он продержится на своем посту лишь до момента, когда об этом донесут. А кому донести, в комитете всегда найдется. Кстати, к какой категории пациентов по вашей классификации относится Брежнев?
- К «никакой», - ответил я, а сам подумал – и стоило составлять глубоко продуманные планы по удержанию своих способностей в тайне, чтобы уже сейчас от них ничего не осталось!
- Жалко, - вздохнул Косыгин. – Я надеялся на большее.
- Ну так не теряйте надежду, еще рано. У меня в принципе есть возможность сделать «десятым» каждого, но она… хм… несколько своеобразная.
После чего я кратко пояснил, в чем именно эта возможность заключается.
Недостатком сообразительности Косыгин не страдал совершенно, поэтому он, естественно, сразу вспомнил инцидент с Шелепиным.
- Да, - подтвердил я, - так оно все и было. Правда, воздействие Антонова получилось непроизвольным, на волне эмоционального всплеска, и он тогда совершено не контролировал его силу. А если все будет происходить по заранее обдуманному плану, то, скорее всего, сможет как-то контролировать.
- Кажется, понимаю, - вздохнул Косыгин. – Вы не уверены, что у него все же получится дозировать усилия. Проверить это можно?
- Я к тому и веду речь.
- Значит, вам нужен безнадежный больной, который понимает свое положение и согласится на лечение с тремя примерно равновероятными исходами. Быстрая смерть, полное или почти полное отсутствие результата, выздоровление. Так?
- Почти. Этот человек должен быть сравнительно здоровым.
- То есть как – безнадежно больным, но при этом здоровым? Боюсь, что поиск может сильно затянуться.
- Я имею в виду, что у него еще должны оставаться какие-то силы. Чтобы он не стоял уже полутора ногами в могиле, куда его легко сможет отправить любое внешнее воздействие, не только мое.
- Та-а-к… а давайте попробуем.
Косыгин снял трубку одного из телефонов и коротко бросил:
- Евгений? Зайдите ко мне в кабинет.
Главный косыгинский охранник появился примерно через минуту.
- Как дела у отца вашего подчиненного, Валерия? – спросил его Алексей Николаевич
Карасев косо посмотрел на меня.
- Молодой человек присутствует при разговоре именно потому, что, возможно, сумеет как-то помочь.
- Злокачественная опухоль головного мозга, - хмуро сказал Карасев. – Неоперабельная. Он сам военный врач, поэтому от операции, шансы на успех которой практически отсутствуют, отказался. От госпитализации тоже. Сейчас он дома, приводит в порядок дела. Врачи дают ему от двух до трех месяцев.