Страница 78 из 110
Глава 26
Как уже упоминалось, если я, скажем, засыпал Скворцовым и просыпался Антоновым в двадцать первом веке, то он был полностью выспавшимся, даже если задремал на пару минут. В обратную сторону это правило работало точно так же, поэтому во время совмещенного с работой отдыха в Петродворце, когда мне часто требовались детали из будущего, примерно половину ночей я бодрствовал. Спать не было никаких сил. Ну я и начал потихоньку тренироваться для получения возможности быть Скворцовым в двадцать первом веке. Первым этапом стало то, что, просочившись в будущее и став там Антоновым, я наконец получил возможность беседовать с ним от имени Скворцова – то есть как он в шестидесятых.
Поначалу тема была совершенно несерьезной.
- Вот сейчас немного освоюсь и пойду к твоей Свете, - заявил я. – А то меня там, в шестидесятых, уже несколько напрягает монашеский образ жизни.
- И даже совесть не будет мучить? – ненатурально удивился Антонов. – Неужели ты вот просто так сможешь взять и изменить своей ненаглядной Верочке? Как это низко… и с кем – с любимой женщиной своего, можно сказать, духовного брата-близнеца! А, впрочем, ладно, бери черную икру, только потом не забудь компенсировать убыль, и иди. Мне даже интересно, заметит она подмену или нет. Заодно потренируешься ставить блокировку на мою память, чтоб я, значит, сразу забыл твой разврат. Подозреваю, что это будут не те воспоминания, которые следует трепетно хранить в глубинах памяти.
Ну, а после этакой разминки мы перешли уже к обсуждению более интересного вопроса. Я поинтересовался:
- Тебе не кажется странным поведение Шелепина в отношении Королева? Шурик вплотную занялся космосом, получил все сведения о болезнях Королева, но до сих пор в этом направлении не делает ничего. И Косыгин не предлагает мне встретиться с Сергеем Павловичем на предмет посмотреть, нельзя ли его подлечить.
- Да чему ж тут казаться? Все предельно ясно. Оба прекрасно понимают, что с прекращением работ по Н-1 Королев не согласится никогда, и с отказом от попыток высадиться на Луне первыми тоже. А так как такое решение еще не принято, и его принятие пока под вопросом, то Королев, возмутившись, сможет ему помешать, ведь его поддерживает Устинов. Вот, значит, Алексей с Александром и решили – пусть лучше события идут естественным путем. Причем в конце года Косыгин, скорее всего, демонстративно попробует что-нибудь предпринять, но только тогда, когда пить боржоми будет уже поздно. Он осторожный человек и наверняка захочет иметь какие-то оправдания перед тобой. Хрен же тебя знает – ты хоть и не Антонов, но вдруг тоже озвереешь, узнав о смерти Королева? А Шелепина под рукой как назло не окажется, вот ты и сорвешь зло на Алексее. Кстати, если соберешься, лучше позови меня. Я до сих пор храню его код доступа, да и сам процесс у меня проходит техничней. Гораздо быстрее, клиент почти не мучается.
- Это ладно, но делать-то ты предлагаешь что?
- Ничего. В смысле, ничего не предлагаю. Это твое время и твоя страна, моей она была давно. Тебе и решать, что скажешь, то и буду делать. Хватит, мне до сих пор стыдно вспоминать, как я там сорвался на Шелепина.
- Да ты особо не расстраивайся, положительные стороны в этом тоже были.
Тем временем во ВНИИ-100 сделали эскизный проект лунохода. В отличие от коллеги из антоновского прошлого, этот был четырехколесным и имел форму не ночного горшка, а прямоугольного ящика. Солнечные батареи раскладывались сверху на все четыре стороны. Места крепления манипуляторов находились посередине, так что эти руки могли разворачиваться как вперед, так и назад. Правда, мое предложение сделать их на электрических сервоприводах понимания среди инженеров не встретило. Мне сказали, что тут лучше подойдет гидравлика, в проектировании которой у них уже есть немалый опыт. А в качестве мотора для гидронасоса можно использовать такой же движок, как и для колес. Кроме всего прочего, такая конструкция позволит сделать манипуляторы настолько мощными, что при их помощи луноход сможет выбираться из ям, как вездеход «Мальчик» из повести Стругацких «Страна багровых туч». Против такого аргумента я, естественно, возражать не стал, хотя в гидравлическом варианте манипуляторы получались на полкило тяжелее каждый. Более того, пообещал поддержать в верхах предложение коллектива ВНИИ назвать луноход именно «Мальчиком».
Но вот колеса мне решительно не понравились. Одно уже сделали в натуральную величину, и я, повертев его перед глазами, спросил:
- Вроде в цеху есть большой ящик с песком? Давайте сходим туда.
Придя в цех, я вручную, сильно нажимая, прокатил колесо туда и обратно, сунул его сопровождающему меня разработчику и вопросил:
- Догадались?
- Простите, что именно вы имеете в виду?
- Неужели непонятно? Товарищи, поймите - этот луноход будет первым! След, оставленный им на лунной поверхности, войдет в историю. Его фотографии сразу окажутся во всех газетах, а потом их будут десятилетиями, а то и веками печатать в учебниках. И вот попробуйте с этой точки зрения посмотреть на то, что ваше колесо оставляет на песке. Это же след какой-то сколопендры, а не аппарата, воплотившего в себе гений великого советского народа! Где внушительность и брутальность? Даже запоминаемости – и той нет. Как можно, глядя на эти хаотические полоски, рассуждать о всемирно-историческом значении свершившегося события?